Сцены провинциальной жизни | страница 62



Я знал, что говорю это зря, что объяснение только затянется и все равно ни к чему не приведет.

Мы прошли в ворота и свернули на узкую дорожку, обсаженную кустами, спугнув по пути парня с девушкой, которые обнимались у ограды. Казалось, мы страшно далеки от них, как будто любовь — нестоящее занятие.

Пререкания о том, как мне распорядиться моими вечерами, возобновились.

Наконец мы дошли до скамейки и сели. Спор завел нас в бесплодные дебри, а мы все не находили сил выпутаться. Всякий, кому довелось пережить подобную сцену, помнит, какое это гнетущее ощущение, когда тягучая скука веревкой прикручивает вас друг к другу.

Промежутки от одной фразы до другой продолжались бесконечно. Я в это время старательно отбирал слова, стремясь придать им более обтекаемую форму, смягчить их, чтобы после не так было совестно; я не забывал, что Миртл — нежное существо и совсем еще юное. В эти же промежутки я успевал подумать, как сейчас поздно, успевал провожать глазами пятна зажженных фар, пролетающие по дороге, — снизу их что-то загораживало, вероятно, невысокий палисадник. Когда участвуешь в таком объяснении, поневоле отвлекает то одно, то другое — это вам не музыку слушать на концерте.

Обороняясь, я выдвинул тот хилый довод, что в последнее время вообще решительно никуда не хожу. Если я не встречаюсь с Миртл, то не потому, что я встречаюсь с кем-то еще. Чем, естественно, не вызвал восторга: встречаться с другими — грех, которому нет прощения, но и проводить вечера в одиночестве — тоже не многим лучше.

И тогда от отчаяния, что мы застряли на мели, я увлек ее на глубокую воду. Я осторожно спросил:

— Скажи, а не в том ли все зло, что я уезжаю в Америку и нам предстоит разлука?

Миртл немного оттаяла:

— Ну, в общем…

— Как же быть, милая? Ведь я должен уехать.

Миртл опять дала волю тому, что накипело на душе:

— Тебя как будто это не трогает! Тебе хочется уехать!

— Нет, мне не хочется уехать.

— Хочется, ты сам говорил!

— Мне хочется делать то, что я считаю важней всего. Чтобы это делать, я вынужден уехать отсюда.

— Но разве для этого обязательно разлучаться? Вот я что не понимаю. Ты заикнулся хотя бы раз о том, чтобы я тоже поехала?

Вот это да! После того как я столько времени уговаривал ее подумать, нельзя ли ей устроиться на работу в Америке! Невероятно! Она даже не слушала меня. Для нее отъезд в Америку означал одно — что мы поженимся. Все иное она просто не воспринимала.

Я стал срочно придумывать причины, почему ей нельзя ехать в Америку на положении человека, зависящего от меня. У меня не будет работы, не будет денег.