Верена окинула взглядом комнату, которую занимала с тех пор, как покинула детскую, и все знакомые предметы, собранные в ней.
Повернувшись к тумбочке у постели, она заметила, что Виолетта наводила порядок. Книги, которые обычно валялись на полу рядом с кроватью, были сложены в аккуратную стопку, наверху которой красовалась ее любимая «Мифология» Томаса Балфинча.
Верена взяла в руки тяжелый том и тоскливо вздохнула. Она провела рукой по обложке и тут же перенеслась в другой мир.
Ах, как она любила мифы о богах и богинях, о неведомых животных, обитающих в чужеземных краях, и больше всего — историю о троянском коне!
«Как бы мне хотелось, чтобы кто-нибудь вроде Париса пришел и украл меня сегодня же ночью! Если бы я была мужчиной, то могла бы просто исчезнуть и путешествовать, как Одиссей или Ясон и его аргонавты. Но что может женщина? Леди не может просто уйти, как и когда ей вздумается».
Внезапно перед лицом Верены возник образ матери, и ее нежный голос стал рассказывать историю отважной Флоренс Найтингейл[4], которая рискнула всем, чтобы помочь людям в полевом госпитале в Скутари во время ужасной Крымской войны.
«И ее репутация не пострадала, — напомнила себе Верена. — А значит, вполне возможно, что я тоже могу путешествовать по свету сама!»
Утешившись воспоминанием о матери, девушка остановила взгляд на картине, висевшей на стене рядом с туалетным столиком.
То было простое изображение кораблей, стоявших в порту гавани Пул-Харбор, и высокого голубого неба над ними, полного мечтаний, которые только предстояло осуществить.
«Что бы сделала на моем месте мама? — прошептала про себя Верена. — Она бы ни за что не позволила принудить себя к союзу без любви. Она скорее предпочла бы сбежать, чем согласилась жить в аду на земле…»
Мать как будто говорила с Вереной, пока та размышляла над будущим — девушка никогда не осмелилась бы развивать подобные мысли, если бы ее не направлял кто-то свыше. Это противоречило ее покладистому характеру.
«У меня нет выбора, я должна покинуть это место. Я с радостью пойду на риск, если это принесет мне счастье, по которому я томлюсь, да и неведомое должно быть лучше, чем брак против воли с мужчиной, которого я буду презирать».
Верена поднялась с кровати, вытерла слезы и подошла к картине, изображавшей Пул-Харбор. Казалось, будто эти ясные голубые небеса зовут ее!
Она всегда любила море. У отца была яхта, пришвартованная как раз в этой гавани, и при жизни жены он часто вывозил дочь на морские прогулки.
