— Спокуха, хрящ, без пены! — выпалила Пульхерия неожиданно для себя. — Еще не вечер! Цыплят и щенят по осени считают! — намекнула она похитителям на их дурацкие костюмы.
Гора захохотал громким басом, и живот его при этом заколыхался над ремнем.
— Ты где сидела? — спросил он сквозь смех.
— На лавочке, — не поняла его Пульхерия.
— Где срок мотала? — продолжал он смеяться.
— Это ты скоро его мотать будешь, если нас не отпустишь. Обещаю, что мы о вас никому не расскажем. Правда, Павлик?
Мальчик кивнул.
— Я тебе уже сказал, что, пока выкуп не получим, мы вас не отпустим.
— А какой выкуп вы намерены за нас потребовать?
— Для его папаши сущие пустяки, — всего два миллиона евро. Не думаю, что такая сумма покажется обременительной для господина Арсеньева.
— Ему придется заплатить, — подал свой голос Лимон. — Иначе он получит маленький сувенир от наследника — ухо или пальчик. Правда, малыш? — И Лимон нагло захохотал.
— Не пугай ребенка, кретин! — возмущенно крикнула ему Пульхерия и прижала задрожавшего от испуга мальчика к себе.
— Это так, просто к сведению, дамочка, — сказал Гора. — Думаю, что до этого дело не дойдет. Господин Арсеньев, безусловно, заплатит выкуп.
— Мне кажется, что вы на такое не способны. — Пульхерия посмотрела прямо в глаза великану.
— Да, мне подобные дела совсем не нравятся, но если что, здесь найдутся люди, которые сделают это с большим удовольствием, — сказал здоровяк.
В его голосе Пульхерии почудились нотки сожаления, и ее сердце сжалось от тоскливого предчувствия.
— Вам не надо волноваться, Пульхерия Афанасьевна, — прошептал мальчик, стараясь ее успокоить. — Конечно же папа сделает все, чтобы спасти нас.
— Ясный перец, — кивнул Гора, — он сделает все, чтобы сын вернулся домой целый и невредимый. — Шагнув к Павлику, он потянул за цепочку на его шее и вытащил из–под футболки медальон. — Дай–ка мне эту штуковину. Нужно, чтобы у твоего папы не было сомнений, что ты находишься у нас.
Мальчик молча снял с шеи цепочку с медальоном и отдал ее Горе.
— И от вас, мадам, нам понадобится какая–нибудь вещица… Ну хотя бы этот браслет.
Она молча сняла браслет и протянула его здоровяку.
— А теперь мы оставим вас здесь. Располагайтесь как дома. Чуть позже, если вы захотите, мы принесем вам еду.
— А если тебе, дорогуша, захочется чего–нибудь еще, достаточно будет позвать меня, — добавил Лимон, обнажая гнилые зубы в скабрезной улыбке.
— Я могу хоть сейчас опять расквасить тебе нос, глупый коротышка, — с готовностью отозвалась Пульхерия.
