По странам рассеяния | страница 5



И — самообладанье.
1931

Я — коза

Папе — Тигру

У меня среди скал, как у горной козы,
На листах своя мягкая «лежка»,
А над нею шатёр из корейской лозы
И склоняет цветы таволожка.
Сквозь ажур этих розовокрылых цветов
Мир еще восхитительней станет!
Я — коза подпирающих небо хребтов —
Только солнце копьем меня ранит.
Только солнце, и ночь, и туман, и луна
Видят смелую резкость движений —
Со скалы на скалу переносит меня
Жажда риска, красот, утомленья!
Никому не узнать мои козьи посты,
За собой не оставлю тропинки,
Не задену цветка, не сломаю кусты,
Обойду муравья и былинку.
И за это меня сберегает обвал,
И горячие скалы ласкают,
Не боится змея, бурундук и горал, —
Как сестру на вершинах встречают.
Мне сегодня козел в переносье хребта
Подарил прошлогодние рожки…
Я — коза! У меня два копыта — «гета»[3]
И душистая мягкая «лежка».
21 мая 1931 г., Корея, «Новина»

Я жду…

Кузине-Фиалке!

В старой заброшенной хижине
Я развела огонек.
Стелется пламя униженно
Возле смуглеющих ног.
Ты же тропою окольною
На огонек мой придешь.
Сумерки дрожко-стекольные
Лезут в отверстья рогож.
Синее, звездное, вечное —
Сдвинулось складками штор…
Счастье осеннего вечера
Ссыпалось в этот костер.
1928

«В чаще, где пахнет грибами…»

В чаще, где пахнет грибами,
Хвойными талыми смолами,
Я пробираюсь за псами —
Дикая и полуголая.
Как раскричались цикады!
Путь мой запутан лианками…
Вновь ничего мне не надо!
Снова я стала Тарзанкою!
1936

Я же — пчела

Маме!

Солнце сегодня взглянуло в леток:
Ветер, хребты целовавший, нашептывал в улей;
Так захотелось увидеть цветок!
Чувствую, знаю наверно — сегодня проснулись…
Я полетела, где серенький снег
Пашни долины в себя с упоеньем впивают.
Снова журчанье порывистых рек —
В них отражаюсь и вижу, что снова жива я!
Россыпь живых самородков весны —
Дети приморских предгорий — Адонисы это!
Лапками их задеваю — они
Глазки открыли в пушке золотистого цвета.
«Лапками сердца» я первый медок
В улей, зимой пустовавший, таскаю, воруя:
Солнце скрутило весь мо рос в моток,
Крылья свои я впрягаю в небесную сбрую.
Это мой первый адонисный вклад.
Скоро — багульник, фиалки — зажгутся по склонам…
Год обеспечен! Ликуя жужжат
Мысли, рожденные мартовским первым бутоном.
Я поняла только в улье зимой,
По собиранью цветочного меда тоскуя,
Что поклоняюсь я Флоре самой:
Я же — Пчела! И не нужно мне пищу другую!
1930

Багульник

Пора была вам распуститься лишь весною,
Цветы багульника малиновых оттенков,
Но, в вазочку поставленные мною,
Вы распустились вдруг на тонких ветках…
На улице зима и снег еще белеет,