— Алло, — говорит Линнея.
— Это я, — говорит он.
От волнения у него начинает щемить сердце.
— Да, это ты, — помедлив, отвечает Линнея. Она всегда так отвечает.
Элиасу становится немного легче.
— Прости, — говорит он. — Прости меня, пожалуйста, за вчерашнее.
Вообще-то он хотел извиниться еще утром, как только увидел Линнею, но не нашел подходящего случая. Линнея сторонилась его целый день, а перед последним уроком исчезла.
— Вот как, — только и ответила она.
В ее голосе не слышно злости или огорчения, он звучит бесцветно и безнадежно — как будто она сдалась, опустила руки, и это пугает Элиаса, как ничто другое.
— Это, в общем… Я не начинал опять. И не собираюсь начинать. Так… Всего один раз затянулся…
— Ты уже говорил это вчера.
— Мне показалось, ты не поверила.
Элиас уже прошел мимо школьных шкафов, мимо вкрученного в пол деревянного стола со скамейками, мимо доски объявлений, а Линнея все молчала. Вдруг Элиасу показалось, будто он слышит какой-то посторонний звук. Шаги, но не его собственные.
Он обернулся — никого.
— Ты обещал, что завяжешь, — опять заговорила Линнея.
— Я знаю. Прости. Я знаю, что предал тебя…
— Нет, — перебила его Линнея. — Ты себя, дурак, предал! Ты должен сделать это не для меня, а для себя. Иначе ты никогда…
— Знаю, знаю, — говорит он. — Знаю я все это.
Элиас подходит к своему шкафчику, отпирает его, кладет несколько книг в черную холщовую сумку, захлопывает железную дверцу. До него опять доносится — и тут же смолкает — эхо чужих шагов. Элиас оборачивается. Никого. Совсем никого. И все равно ему кажется, что за ним следят.
— Почему ты это сделал?
Она и вчера задавала этот вопрос, несколько раз подряд. Но он не сказал ей правды. Правда слишком ужасна. Слишком похожа на бред. Это чересчур даже для такого психа, как он.
— Я же сказал, мне было страшно, — говорит он, стараясь не раздражаться — ни к чему снова затевать ссору.
— Нет, дело не только в этом.
Элиас колеблется.
— О'кей, — говорит он тихо. — Я расскажу. Встретимся вечером?
— Ладно.
— Я смоюсь из дома, как только родители заснут. Линнея…
— Да?
— Ты меня ненавидишь?
— Я ненавижу, когда ты задаешь идиотские вопросы, — фыркает Линнея в ответ.
Вот теперь она опять стала прежней Линнеей.
Разговор окончен, Элиас стоит посреди коридора и улыбается. Все хорошо. В сердце Линнеи нет ненависти к нему, значит, все хорошо. Она его сестра, только что не кровная. Она будет рядом с ним.
Вдруг лампы гаснут, и становится темно. Элиас замирает. В конце коридора брезжит слабый свет. Где-то рядом хлопает дверь. И наступает тишина.
