До гимназии еще ехать и ехать. Почему-то ее построили на самой окраине.
«Как тюрьму — подальше от людей и цивилизации», — думает Ванесса.
3
Анна-Карин хочет, чтобы пришла осень.
Она стоит у ворот и смотрит на школьный двор, где играют по-летнему одетые школьники. Всюду загорелые ноги и руки, короткие рукава и глубокие вырезы на одежде. А ей больше всего хочется забраться в старый пуховик, натянуть на глаза шапку и спрятать руки в дедушкины варежки домашней вязки.
Сегодня она одета в бесформенную спортивную кофту, большую футболку и джинсы.
На улице двадцать с лишним градусов тепла. Но лучше париться, чем обнажаться.
Это, конечно, сложный выбор, потому что, честно говоря, париться она тоже не хочет. Она стоит сейчас, немного отставив руки от тела, чтобы подмышки не промокли от пота. В седьмом классе в столовой кто-то толкнул ее, и она пролила на себя воду. Стоявший рядом Эрик Форслунд сразу заорал, что у нее потные сиськи. Кличка Потник тут же приклеилась и сохранялась за Анной-Карин все старшие классы. Не хватает, чтобы ее так же дразнили и в гимназии.
Школьный двор пустеет. Анна-Карин идет вместе со всеми, опустив голову и скрестив на груди руки. Она начала носить бюстгальтер, чтобы грудь казалась меньше, но, судя по отражению в зеркале, это мало что изменило.
Зайдя в школу, Анна-Карин видит Ребекку Молин из своего класса и бойфренда Ребекки, Густава Оландера. Они стоят у лестницы, обнявшись. Анна-Карин отводит взгляд, и ей становится до боли жалко себя. Никогда ни один парень не посмотрит на нее так, как Густав смотрит на Ребекку.
— Привет, — говорит Ребекка, когда Анна-Карин проходит мимо.
— Привет, — вторит ей Густав.
Анна-Карин не отвечает.
Только зайдя в класс и сев на свое место — за первой партой у стены, — она позволяет себе немного расслабиться. Она засовывает руку в карман и чувствует теплое тельце Пеппара, его острые коготки. Шерстка у Пеппара мягкая как шелк. Когда она гладит его малюсенькую голову, он начинает урчать, так что даже карман вибрирует. Жгучее чувство жалости к себе постепенно проходит, освобождая место для любви.
Анна-Карин знает, что ей не следовало брать котенка в школу, но она не готова приходить сюда одна. Пока не готова. Может, после выходных.
Вообще-то пока все идет хорошо. Две недели школы уже позади, началась третья. Никто пока не издевался над ней. Не выкидывал ее сумку в окно. Не пытался столкнуть Анну-Карин с лестницы. Не хватал за грудь и не смеялся, когда она плакала от боли. Эрик Форслунд и Ида Хольмстрем несколько раз проходили мимо нее в коридоре, даже не заметив.
