— А, ты об этом… Я сразу и не понял. Это весьма старое выражение моих таких же древних мыслей. Ладно… я буду пытаться тебя лечить. Я не врач, а солдат. Знаю только азы. Поэтому прошу не орать и не гнобить меня последними словами. Если хочешь, можешь со мной разговаривать. Возражать не буду.
Если бы я посмотрел на эту девчонку впервые именно сейчас, то никогда бы не сказал, что она — профессиональный солдат. Она сидела на моем диване, и я внимательно ее рассматривал. Замученная, грязная, с кучей ссадин и синяков, которые я видел только на лице и руках, но наверняка их хватало и на теле. Кровоточащее плечо и звериный яростный взгляд вкупе с рыжими волосами придавали ей сходство с загнанным в угол раненым тигром, который попал в чьи-то капканы с мыслями о том, что вряд ли когда-нибудь уже увидит свободу…
— Ты собрался на меня пялиться, спаситель? — резко прервала девчонка мои мысли.
«Да она еще и наглая, даже в таком положении», — подумалось мне. Хотя, надо признать, это в моих глазах лишь добавило ей привлекательности.
— Ладно… нога болит, — вспомнил я. — Сейчас.
Я так и не успел сделать ничего, кроме как слегка придушить ее, с тех пор, как переступил порог своего дома. И форма на мне до сих пор была солдатская, плюс я забыл даже о том, чтобы снять шлем. Но сейчас это было как нельзя кстати.
Я протянул руки к ее штанам и даже успел взяться за пуговицу, когда получил внезапную пощечину.
— Руки прочь, скотина! — рассвирепела спасенная.
Она начинала мне нравиться все больше и больше. Я не стал ничего отвечать, а лишь весьма сильно ударил ее по ноге.
Девчонка издала душераздирающий рев, а затем начала крыть меня отборнейшими грязными ругательствами.
Выслушав все это, я участливо поинтересовался:
— Больно?
— Да чтоб ты сдох, сука, паскуда тупая!
Не желая по новому кругу слушать о себе различные сложные словесные конструкции, я перебил ее:
— Мне нужно снять с тебя штаны, для того, чтобы…
Она тут же прервала меня и грубо ответила для чего, по ее мнению, я хочу снять с нее штаны.
Я ухмыльнулся и покачал головой.
— Да нет, не для этого. Если тебя оставить в покое, то через несколько часов нога опухнет, и ты будешь при каждом движении испытывать боли, которые вообще никак не сравнить с тем, что ты чувствуешь сейчас. Я помочь хочу, а не изнасиловать тебя, потому что если бы я хотел, то в твоем состоянии легко бы реализовал всю эту похоть. Но я ведь этого не делаю. Вывод?
— Черт тебя знает, что ты скажешь уже после того, как стащишь штаны! — рявкнула девчонка. — Да я твою рожу сегодня увидела первый раз в жизни!
