Узнав, что его противником является Аэций, Аттила так вспылил, что весь посинел, и у него из носа хлынула черная кровь. Волхвы заговорили ее, и каган поклялся Тенгри-ханом схватить Аэция и убить его.
Он прибег к хитрости — заслал послов к королю аланов Сангибану, чтобы тот переметнулся на его сторону. В страхе перед будущим Сангибан согласился. Однако ему не посчастливилось сделать этого.
Предупрежденые верными людьми, Аэций и Теодорих поставили аланов посредине между своими войсками и пристально стерегли аланского короля.
Тем временем Аттила узнал, что многие союзные вожди колеблются — биться им на стороне гуннов, которые покорили их, или перейти к ромеям и вестготам.
Впервые в жизни испугался вождь гуннов и приказал привести к себе волхвов-гадальщиков, чтобы предсказали будущее.
Стали те волхвовать — всматриваться, по своему обычаю, то во внутренности жертвенных животных, то в какие-то жилки на очищенных ножами костях. И все собравшиеся ждали, что они скажут.
— Ну? — не сдержался Аттила.
Смущенные волхвы переглянулись, и старший, возведя вверх руки, прорек:
— Великий каган, боги предвещают беду гуннам. Многих своих сыновей позовет к себе Тенгри-хан, заплачут гуннские жены на берегах быстробегущей Тиссы и тихого Дуная.
Аттила посерел.
— Ну, и все? В каждой битве бывают с обеих сторон большие потери. Кто же победит?
— Боги не говорят об этом. Но утешением для тебя и для всех нас будет то, что в следующей битве погибнет верховный вождь противоположной стороны и своей смертью затмит для своих торжество победы.
Долго молчал Аттила, погруженный в размышления, обеспокоенный грозным увещеванием. Тяжелые предчувствия угнетали ему сердце, омрачили чело. В конце концов он сказал:
— Короли, князья, вожди и старейшины! Не для того пришли мы сюда, на край света, чтобы отступить без боя! Я хочу гибели Аэция и добьюсь ее — во что-нибудь не стало! Хотя бы и ценой собственной жизни!.. Поэтому — начнем!
Расставил он свои силы так, что сам с гуннами очутился посередине огромного войска, какого не собирал, с тех пор, как солнце светит, ни один военный вождь, а на крыльях встали союзные племена — гепиды, остготы, бургундцы, турингцы, словены, венеты.
И тронулись гунны вперед, чтобы занять вершины холмов, которые отделяли их от врага. Но не успели пройти и половины пути, как войска Аэция и вестготского короля Теодориха ударили по их рядам. И откатились гунны, а ромеи заняли те вершины и укрепились там.
