— Гуннские всадники преследовали его с семьей вплоть до Тикича. А оттуда, как известно, недалеко и к полянским родам.
— Пусть берегут нас боги! Это действительно страшные вести!. От Тикича до Роси — рукой подать. Но, может, у них нет намерения идти на нас? Что говорит князь Добромир?
— С его слов, князь, ясно, что гунны замыслили возобновить могущество своего государства, — вмешался в разговор Кий, — и первый свой удар направили против уличей.
— Пока сыновья Аттилы ссорились между собой и колотили друг друга, чтобы занять место отца, мы сидели себе спокойно — прибавил Тур. — А теперь, когда Еллак убит в бою, Денгизих умер, Кандак засел со своим племенем в Мезии, за Дунаем, а другие разбрелись кто куда, Ернак сплотил достаточно большие силы и нападает на соседей. Видно, хочет, как и его отец Аттила, подчинить их, обложить данью, сделать своими рабами.
— Похоже, что так.
— Мы привезли пленного гунна, князь, — отроки взяли в поле, когда спасали улицкого князя с семьей. Может, развязать ему язык? Он знает много.
Князь Божедар только теперь медленно скосил глаза на гунна и долго молча смотрел на него. Кию, который тем временем внимательно рассматривал князя, показалось, что у старика пробудилась при этом какая-то заинтересованность, будто вспыхнула в памяти искра давно отшумевшей жизни.
— Спроси, Черный Вепрь, как звать его и гуннского кагана, — обратился к младшему сыну князь.
Черный Вепрь быстро и громко заговорил по-гуннски. Услышав родной язык, гунн сначала таращился на молодого княжича, а потом что-то коротко ответил.
— Что он говорит? — спросил нетерпеливо князь.
— Он говорит, что его звать Крэком, а каганом у них действительно сын Аттилы Ернак.
— Ернак? Я его помню. Какие же его намерения?
Гунн нахохлился, втянул голову в плечи и, мрачно глядя исподлобья, бросил сквозь зубы несколько слов.
— Крэк отказывается отвечать на такие вопросы. Говорит: простому воину неизвестны намерения кагана, — опять перевел Черный Вепрь.
— Сколько же у Ернака воинов?
— Это знает один каган, — был короткий ответ.
— Куда пойдет каган после битвы с уличами?
— А это известно одному Тенгри-хану! — с вызовом ответил Крэк и криво улыбнулся уголками губ.
Князь Божедар разгневался.
— Низкий раб! Пес! Вот когда тебе засунут за пазуху тлеющую головешку, ты заговоришь иначе и все расскажешь! Подумай над этим, негодяй!.. Даю тебе на размышления одну ночь! — и приказал сыну: — Отдай его челяди — пусть посадят в яму.
