Тем временем ацтеки пробрались по узким наклонным тропкам к страшной статуе Уицилопочтли. Предводитель поднес к пустым глазницам каменного бога свое запястье. На бронзовой коже воина была татуировка – скалящаяся голова ягуара. Она вспыхнула ядовито-зеленым светом. В глазах божества загорелся багровый огонек. Воин-ягуар осторожно рассек ладонь обсидиановым кинжалом и пролил кровь на язык Уицилопочтли.
– Я, Тлакаэль, сын Арасока, возвращаюсь с добычей и пленными, – объявил он.
Несколько минут ничего не происходило, и ацтеки ждали, смиренно преклонив колени. Но вот прозвучал ответ:
– Твоя кровь впитала сладкий вкус победы. Ты можешь пройти, Тлакаэль, сын Арасока. – Нику показалось, что голос только хочет казаться зловещим, а его обладатель на самом деле просто устал и раздражен.
Статуя ожила на своем постаменте, сдвинулась в сторону, открыв винтовую лестницу, ведущую вниз, во тьму. Ацтеки спустились по ней и оказались в широком и прямом тоннеле. Там лежало нечто, показавшееся Нику огромным полупрозрачным яйцом. В нем имелась небольшая дверка, через которую воины затащили внутрь добычу и пленников. Снаружи остался только Тлакаэль. Ник стал наблюдать за ним сквозь стенки. Воин-ягуар откупорил тыкву-горлянку и принялся поливать огромное яйцо какой-то темной жидкостью, приговаривая:
– Коатль, приходи. Коатль, дар прими.
Ник видел, как растекаются по прозрачным стенкам темно-красные разводы.
«Кровь», – понял мальчик.
Тлакаэль поспешил укрыться в яйце. И вовремя! Из темноты появился гигантский желтовато-белый питон. Он был таким большим, что едва вмещался в тоннель. Огромный змей облизал яйцо раздвоенным языком, взял его в пасть и пополз вперед. Двигался он стремительно и бесшумно. В этом путешествии сквозь непроглядную черноту Ник потерял счет времени и даже ненадолго заснул. Но вот в тоннеле начали появляться освещенные участки. То тут, то там попадались станции, оснащенные факелами, и вертикальные колодцы, наполненные желтым солнцем. Только однажды, в самом конце пути, случилось нечто неожиданное. Тьма вдруг начала стучать в полупрозрачную оболочку ацтекского вагона, скрестись мелкими коготочками.
– Чупакабра, – сказал один из воинов.
Тлакаэль ударил его по губам:
– Чупакабра побеждена великим богом Уицилопочтли! Ее больше нет.
Так путешественники добрались до конечной остановки и вышли из яичной скорлупы. Здесь коатля ждал обед – много тухлого мяса. Ника едва не вывернуло наизнанку от одного только запаха, а змей ничего – ел с удовольствием. Ацтеки поднялись по винтовой лестнице и оказались в городе возле страшной статуи бога, кажется, другого, не Уицилопочтли. Воины склонились и почтительно выкрикнули что-то вроде:
