Черт побери! Скорее всего, он даже и не вспомнил, о чем мы с ним договорились! Где-то отсыпается… Я гнала прочь опасения, что его задержало что-то другое. Что я была за дура! Как можно о чем-то договариваться с человеком вроде Алкаша Алби Смита! Придется нам сегодня снова поискать его. Представляю, в какой восторг придет Ганеш!
Я пошла домой. Мне нечем было заесть кофе, а время уже близилось к обеду. Я решила поджарить себе тост на своей кухоньке и прикидывала, стоит ли приготовить омлет из двух яиц, что для меня равносильно приобщению к высокой кулинарии, как вдруг мысли мои нарушил звонок в дверь. Потом кто-то замолотил в парадную дверь кулаками.
Снаружи послышались торопливые шаги; когда я вышла из кухоньки в гостиную, в окошке показалось лицо, и по стеклу постучала рука. Я услышала, как меня окликнули по имени. Это был Парри.
— Убирайтесь! — закричала я.
— Пустите… меня! — произнес он одними губами.
— Покажите ордер!
— Мне… нужно… с вами… поговорить!
Я отперла дверь, и он вошел без приглашения.
— Я как раз готовлю обед, — буркнула я.
В подтверждение из кухни донесся запах пригорелого тоста. Я поспешила в кухню и достала из тостера два горелых квадратика хлеба. Чертыхаясь, я выкинула их в мусор.
Парри вышел в кухню следом за мной.
— Давайте я лучше сам займусь тостами, — предложил он. — А вы пока сварите нам кофе.
Его предложение помочь, а также вежливое обращение на «вы» больше чем что-либо другое убедило меня в том, что он принес плохую новость. Он мог явиться ко мне только из-за двух человек. Из-за Ганеша или Алби.
Я спросила:
— Что-то случилось с Ганом? — потому что в конечном счете Ган значил для меня гораздо больше. Мне стало холодно, и сердце екнуло от страха.
— Нет, — ответил Парри, не поворачиваясь ко мне. — Насколько мне известно, ваш приятель-индус по-прежнему торгует в магазинчике шоколадками и журналами для девочек. Что вам сделать к тосту?
Очевидно, он не собирался сразу огорошивать меня. Но раз с Ганешем ничего не случилось, плохая новость могла и подождать пять минут. Мне очень нужны были эти пять минут. Из-за чего бы ни пришел Парри, я хотела заранее подготовиться.
— Яйца всмятку, — заказала я. Если мужчина любит готовить — что ж, я только за.
Поваром Парри оказался никудышным, но кто я такая, чтобы осуждать его? Я села за стол и перекусила, а он снова расположился у меня на диване, как у себя дома. Он пил кофе и курил, причем даже не спросил у меня разрешения. Доев тост с яйцами, я взяла кружку и развернулась на стуле к нему лицом.
