— Сидит у себя в кабинете.
— Интересно, зачем?
— Размышляет.
— О стиле своей работы?
— По-моему, он заурядный лодырь, — усмехнулся инспектор.
— Думаю, что лени, как таковой, не существует. Ты можешь себе представить человека, лежащего весь день на диване? По-моему, лень — это когда человек делает не то, что надо. Вроде бы работает, а по существу пустоделанье. Директор-то ходит на завод, руководит, издаёт приказы…
Рябинин поискал глазами чистую бумагу. Для дневника была бы хорошая мысль. Так… «Почти нет людей, которые ничего не делают, но полно людей, которые делают кое-что».
— Всё от воли, — коротко бросил инспектор.
— Всё от ума.
— Твой ум без воли — что бульдозер без солярки.
— А твоя воля без ума — что твой бульдозер без водителя.
— Нет людей, не понимающих своих поступков. Башаев знает, что керосинить плохо. Директор Гнездилов знает, что ни чёрта не делает. А ничего не меняют. Воли у них нет. Миром правит воля…
Зазвонил телефон. Рябинин поднял трубку нехотя, ибо у него было возражение против элементарной воли в защиту многогранного ума.
— Слушаю.
— Сергей Георгиевич, эксперт говорит. Всю автоматику, все агрегаты мы проверили до винтика. Будем готовить заключение.
— Ну, а на словах?
— Линии и печи работают как часы.
— И не было поломок?
— Следов серьёзного ремонта мы не обнаружили.
— Значит, хлеб гореть не мог?
— Только в порядке исключения.
— Механика подключили к экспертизе?
— Его нет на заводе.
— А где же он?
— Никто не знает…
Рябинин положил трубку и глянул на инспектора удивлённо — почему он сидит? Почему не срывается с места и не едет за механиком?
— Говоришь, воля? А я вот тебе сообщу вывод ума — хлеб никогда не горел, а…
Распахнутая дверь оборвала следователя на полуслове, на полуфразе — привезли Башаева. Рябинин опять увидел перед собой узкий лоб, красное лицо и курчавые волосы. Башаев щурился, словно отвык от белого света.
— Не понимаю, как можно допиться до такого образа жизни, — тихо сказал Рябинин.
— Наоборот, — сразу отозвался Башаев.
— Что наоборот?
— У меня не образ жизни от пьянства, а пьянство от образа жизни.
— Загадочно, — решил инспектор.
— Никакой загадки. Жизнь-то моя что? В детстве бедность да голод. Война. Потом опять голод. А потом вкалывал, как автомат. И что имею? Шоферюга чистой воды.
— И поэтому надо пить? — брезгливо спросил Рябинин.
— Да я в своей жизни ничего слаще водки и не видел. Должна быть у человека радость?
— Какая же от неё радость?
— Меня не обманете.
