И, оставив путников моих, вошел в храм.
Увидел: огромная статуя из светлого песчаника достигала головою купола храма.
Долго глядел на каменного бога, шея заболела, опустил голову. Подумал: вот изваяли люди бога своего из камня, и разве в камне этом живет он?
Решил провести во храме ночь. Думал: может, снизойдет ко мне бог Джайна, и буду говорить с ним.
Люди чужого народа медленно входили во храм и выходили из него, обходя меня стороной.
Настала ночь. Сел на каменном полу опустелого храма. Стал ждать.
Дождался. Высоко под сводами зазвенел колокольчик. Будто сзывали толпу, призывали слугу. Звук усилился. Уже не тонкий колоколец бился в вышине, а горячий, пожарищный гонг. Медные стоны раскатывались по храму: бом-м-м! Бом-м-м!
Утишил дыханье. Слушал. Вот уже мощный, яростный колокол, тяжелый, как тяжкая, полная страданий жизнь, бил, оглушая, гремел, заливал чугунным черным криком пустую храмину.
Боялся: уши слышать перестанут, так силен, неотвратим был подземный звук.
Вскочил с плиты. Статуя ожила. Поднялась каменная рука. Оторопев, глядел, как божество подносит руку к бесстрастному лицу.
Чтобы совладать со страхом, объявшим меня, крикнул: Джайна! Вот я! Вот я здесь. Скажи, в чем тайна твоя?
Разлепился каменный рот. Медленно вытолкнулся из губ, похожих на два банана, каменный воздух:
НЕ УБИЙ ЖИВОЕ.
О, крикнул вверх, о! Не убью живое никогда! А если меня будут убивать?! Что ж, отдать жизнь свою даром?! Не воспротивиться?! Не выбить из рук противника копье или меч?!
И голос плыл надо мной вечным медным, громадным колоколом, голосом неведомых веков:
БОРЬБА БЕСПОЛЕЗНА, ЕСЛИ ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО ОБЕ ВАШИ ДУШИ УМРУТ. СОХРАНИ ЖИВУЮ ДУШУ.
Живую душу, крикнул я, живую душу! Но ведь твоя душа умрет вместе с тобой, если убьют тебя!
И голос плыл надо мною, смеясь, звеня медленной медью:
ДУША НЕ УМРЕТ. ДУША ОБЛАДАЕТ ВЕЧНОЙ ЖИЗНЬЮ. ТАЙНА В ТОМ, ЧТОБЫ УБЕРЕЧЬ ДУШУ. УБЕРЕЖЕШЬ ЕЕ ТОГДА, КОГДА НЕ ЗАГРЯЗНИШЬ РУКИ СМЕРТЬЮ ДРУГОГО.
А если тебя будут пытать?! Разрежут на куски?! Распнут на вершине горы?!
Не помня себя, кричал.
Эхо билось о стены ночного храма.
Голос ударил мне в сердце:
УДАРЯТ ТЕБЯ В ЩЕКУ — ОБЕРНИ К ВРАГУ ДРУГУЮ. УДАРЯТ ТЕБЯ В СЕРДЦЕ — РАЗОРВИ НА ГРУДИ РУБАХУ. УДАРЯТ ТЕБЯ В ГЛАЗ — ВЫРВИ ДРУГОЙ И БРОСЬ К НОГАМ ВРАГА: ИБО СЛЕП ТЫ, КАК ЗРЯЧ, И ЗРЯЧ, КАК СЛЕП. САМОЕ ГРОЗНОЕ ОРУЖИЕ — МИР. САМЫЙ ТЯЖЕЛЫЙ МЕЧ — ЛЮБОВЬ.
И повторял, как опьяненный рисовой водкой — тут уже нас ею угощали в тростниковой хижине близ Удджайна: Ударят тебя в щеку — оберни к врагу другую…
