Не иначе как в ступор её ввел мой героический вид с обнаженным торсом и в брюках с отглаженными стрелками. Я там подобным образом рассекал, пока Шура не подвез сменку. Очень, я вам скажу, эффектно это выглядело. Вероятно.
«Ну ты ж такой… в теле мужчина,» – сказала мне медсестра и загадочно улыбнулась.
Дальше явился злое. ический доктор и наломал мне всё продолжение знакомства.
Лечат тоже, кстати, оррригинально – вскрывают, пунктируют и обрабатывают спиртом, после чего еще и антибиотики болезненные колят в мою многострадальную задницу.
Н-да уж, чего только не было за всё это время.
З. оклёмывается помаленьку, а моё вложение в него достигает какой-то нереальной цифры.
Рука вроде проходит. Надеюсь, что всё будет нормально. Хотя локоть пока чёрный и приходится мотать его постоянно.
В ЭТОЙ ДОЛБАННОЙ 67-Й БОЛЬНИЦЕ нравы оказались еще хуже, чем я думал. Мне еще и надо думать, как за ворота попасть. В общем, похоже, медицине в России пришел черный военно-морской пи. ец. Причем во всем.
Да, еще про Катю2.
Посланная мною, она объявилась, когда я в больнице лежал.
Ну поё. ся я конечно от души, мои маленькие любители игр в дочки-матери на деньги. После чего дозрел до того – не иначе под воздействием средств, расширяющих сознание – что чуть было замуж её не позвал. А то и бритва моя появилась, одеколон, понимаешь, пена для бритья в ейном доме.
«Некачественная женщина».
Не выйдет из неё толка.
Как, наверное, всегда происходит с "вечными любовницами". А тут раз… и Катя2 снова отправляется нах. й, теперь правда по телефону (перед этим письменно).
И сижу я вот красивый такой – "морды бриты, ноги мыты"©, – и думаю, как бы субботою распорядиться.
И что-то подсказывает мне, что придется тупо смотреть футбол – "кони" против Ленинграда в Химках. А может и понесет куда, ведь неисповедимы пути Господни.
Пить вот только не хочу. Завтра с Саней Гриценко вот сухенького можно мало-мало втащить. И то – под вопросом.
Фунт, злыдень, вообще с горизонта исчез. Пёл с Арой на Селигере. Не иначе с ВВП бухают там.
Про любовь. Навеяно вопросами Гриценко А.Н.
"По-разному.
Конечно, всё по-разному было.
И будет тоже.
Бывало прёт. Или с полетом можно сравнить. Когда всё спорится и рвешь любого, как грелку.
И ощущения.
Аж потрясывает.
Штырит.
Хотя с возрастом это, наверное, должно меняться.
Кому должно?
В юности это была постоянная атака, прорыв, натиск, рывок какой-то нескончаемый. Когда ныряешь – и пох. й, даже если знаешь, что, скорее всего, можно свернуть себе шею.
