Всё ж таки офигенно, когда ночь с женщиной проводишь, даже если посылаешь её с утра.
«Катя!
Иногда мудацкая гордость и самомнение мешают. Очень мешают обоим. И каждый из двух совершает ошибки, по крайней мере, имеет на это право.
Особенно когда ты – как бритва, как нерв обнаженный, босыми ногами по лезвию идёшь… и финал непредсказуем.
И если любимая женщина, прекрасно понимая твоё состояние, состояние человека, который появляется в её доме «не в гостях», а ЛЮБИТ её, действительно, по-настоящему ЛЮБИТ…, возвращается к ней из резерва, считает утреннее поводом для разрыва…
В общем – ДА ИДИ ТЫ НА Х..Й, КАТЯ!»
А вчера, присев поужинать в холостяцком доме на Алабяна, 10, налил полный бокал бродяги Джонни со льдом. И вот в тот самый момент, когда произносил про себя: "За тебя, Катенька! Пошла ты…", раздался телефонный звонок.
Ну от неё конечно.
Ну и я конечно, как вы сами понимаете, мои маленькие любители автогонок, – рывок, такси, цветы… далее со всеми остановками.
А с утра опять что-то не так. Может крайности и притягивают, но что-то их у меня излишне стало. Одни углы кругом. Продолжаю выступать в аферистской банде. Мутно всё… излишне как-то.
Вот как-то так.
Ну и где ж вы, «качественные женщины», в конце-то концов? Ну, по пунктам, мои маленькие любители спидвэя.
У Лёхи 19-го (18-го-?) родился сын.
Константин, Костя, Кастет!
Поздравляю тебя, Лёха!
Парню здоровья и счастья!
Посланная на х. й Катя2 девушкой оказалась гордой и не объявилась на моем жизненном горизонте, что в общем-то не удивляет.
Аферисты, судя по всему, с пробега меня сняли в силу того, что я сам 19-го оказался в 4-й палате, 4-го отделения, корпуса А, гвардейской 67-й больницы на Садама Адиля транзитом через травмпункт.
В силу чего, кстати, пролетел с отпуском.
Или не пролетел.
Или не до конца пролетел.
Не ясно…
А так, что сказать… весело.
Бухать нельзя – антибиотики колят. Скучно до судорог. Больница раздолбана внутри до такого состояния, что ад. Снаружи прямо колбаса – сайдинг, окна-пакеты, все пироги. И ведь никого не трахнуть там, ни морду набить – в палате двое лежачих, которых приходится возить на колясках. Остается только думать, чем собственно говоря, я и собираюсь заняться в самое ближайшее время. А вчера вообще выпал в осадок после беседы с медсестрой, что уколы ставила.
«А ты кем работаешь, – сразу, не думая, спросила она. – Не в охране, не телохранителем?»
