— Идите, барышня, идите, — не унимается Голда. — Бесенята вас подождут. А я полы помою и баньку натоплю. Может, даст бог, реб Маркус и Зелик на охоту приедут. Давненько не щипала дичь… давненько…
Зельда выходит в сад.
Она подходит к конуре, треплет Каина по шерстке, тот садится на задние лапы и благородно скулит. Морда у него усталая и умная, как у человека. Коричневые, слезящиеся от яркого света глаза смотрят сочувственно и выжидающе.
— Ну что, Каин, в путь?
Собака сияет от счастья.
Обычно они уходят из дому до вечера, бродят по полям, по перелескам. Каин пугает птиц, а Зельда думает о своей жизни, где, кроме бала, не было ничего хорошего. Каин заменяет ей однокашников и учителей, и она часто обращается к нему не по кличке, а по чьему-нибудь имени:
— Аристарх Федорович! Зарецкий подбросил мне в парту ужа!
Или:
— Трубицин! Карсавина просила тебе передать, что она тебя нисколечко не любит.
Каин отзывается на все имена, даже женские. Иногда Зельда спускается с ним к Неману, садится на мокрый песок и что-то чертит лозинкой. Пес, навострив уши, следит, как она гладит нарисованного неживого мужчину, и в коричневых собачьих глазах посверкивает терпеливое удивление.
У Рахмиэлова овина Зельда сталкивается с прыщавым Семеном.
— Здравствуйте, — радостно говорит сын корчмаря.
— Здравствуйте!
— Все с собакой да с собакой. Не надоело?
— Нет, — отрезает Зельда и собирается пройти мимо, но прыщавый Семен пристраивается к ней, забыв про бродягу в ермолке и про свою лошадь.
— Можно, я заменю его? — предлагает сын корчмаря и умывает угрюмое лицо улыбкой.
— Кого?
— Пса вашего.
— Вы его не можете заменить, — отмахивается от него Зельда.
— Почему? Я умею кусаться… ходить на задних лапах… сидеть на цепи… Что еще требуется от пса?
— Чтобы он молчал.
— И только? Молчу! Молчу!
И прыщавый Семен замолкает.
— Ну как, годится? — нарушает он через миг свой обет. — Приходите вечером к старой груше, я покажу, какой лозиночкой надо мужчин рисовать…
Зельда краснеет и убегает.
— Приходите, — вдогонку, как камень, швыряет прыщавый Семен и заливается лаем — Гав! Гав! Гав!
Нахал! Почему его все называют Прыщавым? У него же ни одного прыщика нет. Когда Семен молчит, он даже красив — лицо мужественное, особенно складки у рта — как будто резцом по камню — глаза печальные, с диковатым отливом, губы сжатые, обиженные, только зубы подвели — кривые и жадные.
Вот и лес. Сквозь кроны струится солнце — бабушкина прялка прядет золотую пряжу.
