– Андрей Инютин, – назвался мужчина.
– Очень приятно, – кивнул я, сгружая вещмешок на землю.
Хозяин не выглядит деревенским жителем. И голый его торс не удивляет мускулатурой. Скорее, характерный, чуть сутуловатый интеллигент.
– Бельчонок, а что у тебя с лицом? – встревожился Инютин.
Это он Ксюху так именует? Да, есть сходство… Маленькая, проворная и всё тащит к себе в дупло.
– Нормально! – пробурчала она и осторожно пощупала синяк под глазом, – Споткнулась и… упала.
«На чей-то кулак», – едва не добавил я.
– Вечно ты летаешь, как угорелая, – вздохнул Инютин и покосился в мою сторону, – Бельчонок, а что ж ты не предупредила? Гостей надо чем-то встречать. А у нас…
– Не переживай, – отмахнулась девочка.
Я глянул на топор. Этого, и правда, маловато, чтобы встречать «гостей»…
– В любом случае, добро пожаловать в нашу резиденцию! – радушно кивнул хозяин.
Кто он ей? Неужели, отец? Не слишком похож на своё описание.
Я окинул взглядом «резиденцию».
Приземистый сруб. Брёвна и крыша поросли мхом. Но кажется, ещё крепкие. Часть окон затянута полиэтиленовой плёнкой. А из крыши торчит печная труба. Особняк в стиле «мечта бомжа».
– Раньше здесь была пасека, – объяснила девочка, – Очень давно. Ещё когда был мост через Истринку.
«Местная река,» – понял я.
Обошёл дом кругом. Хотелось оценить обстановку.
Почти сразу за избой лес расступался. Светлела небольшая прогалина, заросшая кустарником. Думаю, именно там когда-то стояли ульи. И, наверное, проходила дорога к мосту.
Но сейчас не было и намёка на тропинку.
– Ты не переживай, – сказала Ксения, – Об этой избушке даже не все деревенские знали.
Я прищурился:
– И что, кроме вас, никого не осталось?
– Никого, – кивнула она.
Фиг его знает, что здесь творится. Остаётся доверять её недетской рассудительности.
Я брёл вдоль края прогалины. Вслушивался в щебетанье мелких пичужек. И думал о своём. Мне, и правда, необходимо где-то отлежаться. Хотя бы пару дней…
Чёрт!
Я вздрогнул и попятился. Замер, прижимаясь к стволу разлапистой сосны.
Откуда-то издалека нарастал характерный гул.
Ксения дёрнула меня за рукав. Я сгрёб её и прошипел:
– Тихо!
Вертолёт приближался. И я вдруг остро ощутил тяжесть автомата у себя на плече.
Два дня… Размечтался.
– Эй, – шепнула Ксения, – Ты чего?
Вот глупая…
– Да они здесь часто летают! Каждую неделю!
Я недоверчиво уставился в её карие глаза.
– Правда?
Она хихикнула:
– Избушки сверху не видно! Я здесь с весны кантуюсь!
Гул вертолёта начал удаляться.
