— Да ты что! — воскликнула Флоя. — Что он тебе сделал?
— Ничего. Опять нес какую-то чушь о «той стороне добра и зла».
Они вернулись к повозке, в которую Харис укладывал бурдюки с водой.
— Маркос, что с тобой? — с легким раздражением спросила хранительница.
За последние пять минут он успел трижды споткнуться на ровном месте и раз пять врезался во встречных прохожих, а теперь еще неудачно сел в повозку, опрокинув корзины.
— Яннес наслал на тебя заклятие рассеянности?
— Нет, нет, все хорошо, — спешно заговорил Марк. О том, какое «заклятие» сразило его на самом деле, он бы не сказал ей и под пытками. Он даже насторожился: что, если хранительница таки заметила его с Меллиной, но не подала виду? Нужно немедленно изменить разговор.
— Никта, ты не знаешь, кто такой полубрат?
Она удивленно подняла красивые синие глаза.
— Где ты это услышал?
— Здесь на базаре. Яннес меня так назвал.
Хранительница заметно смутилась и, стараясь смотреть в другую сторону, ответила:
— Полубрат — это человек, который посвятил свою жизнь Спасителю, но после отрекся от своего посвящения. Такой человек верит в Путь истины, но идет по пути греха. Такого презирают все: и адельфы и миряне и маги. Часто так называют того, кто жил в грехе, потом отрекся от греха, пошел по Пути истины, но отрекся и от него. Убеждения и принципы такого человека меняются с любым веяньем ветра. Может ли кто доверять такому человеку? Стать полубратом — страшнейшая участь для адельфа.
— Теперь понимаю, почему это слово показалось мне таким мерзким, — ответил Марк со вздохом.
Но думал он совершенно о другом. Ему предстояло решить важную задачу: как перенести отъезд хотя бы на послезавтра? Как намекнуть об этом Автолику, епископу? Сказать правду невозможно. Выдумывать какие-то мистические причины опасно — он не умеет врать, уж Автолик точно догадается в чем дело. Он же видел, с каким восторгом смотрел Марк на очаровательную бассариду.
А ведь сперва Марк счел ее развращенной вакханкой, устраивающей дикие оргии в безлюдных местах. Теперь при мысли, что ее можно потерять, его лихорадило. Но встретиться с нею будет немыслимо сложно.
Жажда встречи придала интеллектуальных сил. Марк прокручивал в голове массу пояснительных диалогов с епископом и Автоликом, и с каждой новой идеей его надежды возрастали. Окончательное решение он принял уже у самого дома. Теперь главное — поговорить отдельно с епископом и отдельно с Автоликом, да так, чтобы никто не помешал.
