— А не знает она, отчего он сделался задумчив? — спросила Елена, с невероятным вниманием рассматривая подвернувшиеся ей под руку кружева.
— Как же не знать! Он ведь ничего от нее не скрывает.
— Что же с ним?
— Жениться думает.
— Отчего же не женится?
Нет надобности говорить, как сильно билось сердце Елены с самого начала этого разговора; как она против воли увлеклась им неодолимо, сознавая вполне, что говорить таким образом с незнакомою женщиною странно и что гризетка каждую секунду может вырвать у нее ее тайну.
Она успокаивала себя только тем, что сама не понимала хорошо, что происходит в ее сердце: как же могли об этом догадаться другие? Ей и в голову не приходило, что Нишетта была подослана Эдмоном; невинный ребенок, она бы усомнилась, если бы ей даже это сказали.
— Не женится потому, что еще не знает, любит ли его девушка, в которую он влюблен, — продолжала Нишетта.
— Так он никогда не говорил с нею?
— Никогда; он ее только видел.
— И, никогда не говоривши, полюбил?
— Да, это вам кажется странным, но заметьте: эта девица так хороша, столько в ней чувства и души, что, взглянув на нее раз, можно за нее отдать жизнь.
«Не слишком ли я далеко зашла?» — подумала Нишетта и тотчас же, вынув из картонки воротнички, показала их Елене.
— Это очень миленькие воротнички, — сказала она, — кружева самые простенькие, для молодых особ очень хорошо.
— Да… точно… — бормотала Елена, — с большим вкусом… я возьму…
— Так два чепчика и воротнички? — сказала Нишетта, давая ей время оправиться от смущения.
— Да, — отвечала Елена, не слыхавшая даже вопроса.
Нишетта встала.
«Что ж вы мне не говорите об Эдмоне?» — едва не спросило влюбленное дитя.
Гризетка, не спускавшая глаз с Елены, поняла, что происходит в ее сердце, но, боясь изменить себе, твердо решилась ждать, пока г-жа Дево сама не спросит о нем.
— Больше ничего не возьмете? — сказала она, закрывая картонку.
— Нет, благодарю вас, — отвечала Елена.
Нишетта долго завязывала картонку, потом тихо подошла к камину, взяла перчатки и медленно стала надевать их, не говоря во все это время ни слова и предоставляя Елене сыскать удобный предлог для возобновления обеих интересовавшего разговора.
Елена тщетно искала этот предлог.
Не было для нее никакого сомнения, что де Пере влюблен именно в нее; ей отрадно было слышать слова, подтверждавшие ее уверенность, но заговорить о нем она не решалась. И чем более проходило времени, тем затруднительнее ей казалось возвратиться к прежнему разговору и не обратить на этот возврат внимания Нишетты, не удивить ее, или, что хуже всего, не поселить в ней кое-каких подозрений.
