– Ты правда испугалась? – спросил он, посмеиваясь.
Молча кивнула. Шагнул к ней. Высокий. Насмешливый. Сильный. Наклонился. В больших немигающих зеленоватых глазах что-то пугающее.
– Ну? – спросил чужим голосом. – Что же ты молчишь, малышка?
Не отрываясь, как загипнотизированная, она смотрела в его глаза. Он положил ладони ей на плечи. Она не отстранила его, вся подалась вперед, словно только и ждала этого.
Он смотрел на нее все тем же немигающим взглядом. А она доверчиво улыбалась. В голове, в груди звенящая пустота, и сердце, кажется, парит в невесомости. И мысли, свободные от оков, несутся неведомо куда.
Да, все это было, и никуда от этого не денешься… Протянул ей свои крепкие руки, улыбнулся:
– Ну, давай дружить.
Хм, ничего такого не было… Но ведь сама бегала за ним… Из-за нее в голову, непрошеная, лезла всякая муть и чертовщина, от которой замирало сердце…
Резкий, оглушительный, как сигнал тревоги, звонок разрезал коридорный шум, погнал в классы.
Учительница литературы Мария Ивановна, или, как они ее здесь сокращенно называют, Марианна, зашла вместе со всеми. Ну, ну! Скажите, пожалуйста, какой демократизм! Роман с любопытством уставился на нее. Молодая, стройная, модная. Бросила па стол сумку. Еще никто не опомнился, уже требует:
– Табаков!
Но Табаков не торопится. Поднял удивлённые глаза, словно его отвлекли от важного дела:
– Что, Марианна?
– К доске. И быстрей – не тяни время.
– А я не тяну, Марианна, – говорит он и неторопливо выбирается из-за парты, подходит к доске. – Что отвечать, Марианна? – виновато спрашивает Табаков. Ничего себе паренек, симпатяга, среднего роста с приятным, располагающим лицом. Глаза у него серые, спокойные.
Марианна оборачивается к Табакову и в упор смотрит на него. Табаков хлопает глазами.
– Раннее творчество Горького, – быстро выговаривает учительница и отворачивается от ученика, понимая, что дальнейшее объяснение с ним в высшей степени бесполезно.
– Я понимаю, я понимаю, – поспешно говорит Табаков. – Эту тему вы задали подготовить самостоятельно. Да вот беда – не знаю, с чего начать.
– Костя, не тяни, ради бога, – нетерпеливо просит учительница. – Если не готов, садись…
– Хорошо, хорошо, – поспешно говорит Табаков каким-то приятным, мягким, успокаивающим голосом. – Я буду отвечать. Только можно не по учебнику, а от себя?
Марианна кивает, мгновенно успокаивается, садится на стул, закидывает ногу на ногу. Табаков начинает говорить. Узкая туфелька-лодочка Марианны качается в такт неторопливой, складной речи Табакова. Роман смотрит па туфлю-лодочку. Класс притих, заинтересованно внимает.
