Роману стало ясно, почему противен ему Иван Савельевич. Он несовременен. Человек должен быть человеком, а не медузой. У него над головой высокое небо – спутники летают. Так распрями плечи, не сутулься, не улыбайся заискивающе всем и каждому, не унижай себя. А манеры-то, манеры! Смесь нижегородского с французским. Этакий альянс угодливости и учтивости.
– Гостев, прошу вас. Пожалуйте отвечать урок.
У него и лексика какая-то допотопная, доисторическая.
– Моя фамилия Гастев, а не Гостев.
– Да, да, пожалуйста, извините.
Роман, не сгибая спины, выбрался из-за парты и прямыми шагами направился к доске. Одет он в ладно пригнанную ученическую форму.
– Итак, товарищ Гастев, – доброжелательно улыбнулся учитель, – поделитесь с нами своими познаниями о Марсе.
– Иван Савельич, он большой поклонник астрофизики. Все знаменитые астрономы его друзья. Правда, слегка в одностороннем порядке.
Учитель неуклюже повернулся к румяному крепышу.
– Опять Черникин? А тебя ведь никто не спрашивал, голубчик. Это очень, очень любопытно, – повернулся он к Гастеву, но уже с живейшим интересом.
«Ну и тип», – подумал Роман и решил ничего не говорить. Он стоял, отставив в сторону правую ногу, в упор смотрел на учителя и молчал. Тот забеспокоился.
– Вероятно, вы затрудняетесь начать. Ну что ж. Я понимаю, бывает. – Он обернулся к классу за одобрением. – Пожалуйста, начните с положения Марса в Солнечной системе.
Роман молчал.
– В чем дело, товарищ Гастев? Почему вы молчите?
– Во-первых, я никогда не был ничьим поклонником, – сердито начал Роман, – а во-вторых…
Первым, откинувшись на спинку сиденья, захохотал Черникин. За ним остальные. К удивлению Романа, учитель тоже улыбнулся.
– Ах, вот оно что! Ну, не беда. Вернемся к Марсу.
– Я не хочу отвечать, – сказал Роман, переступая с ноги на ногу. – Разрешите сесть? – и не ожидая ответа, направился к своему месту.
– А-а, понимаю… Однако ничего не поделаешь, я вынужден выставить вам тройку.
Он наклонился над журналом и как-то слишком долго, старательно и неуклюже выводил в журнале отметку.
– Садись, дурак, молодец, посредственно, – шепотом, но так, что все услышали, прокомментировал Черникин.
– Юра, а ты когда, кстати, закончишь макет спутника? – спросил учитель, поднимая голову от журнала. – На следующем уроке я сообщу вам кое-что весьма любопытное.
– Завтра принесу, Иван Савельич, – бодро ответил Черникин. Он был занят тем, что мастерил под партой голубка величиной с указательный палец.
