Гаврикову было в ту пору 21 год. Родился он в Подольской губернии. Жил он в большой семье — кроме него еще шестеро детей. Когда Диме, было, пять лет, его семья переехала в Петроград. Отец начал беспробудно пить, нигде не работал и всю семью содержала старшая сестра Дмитрия Мария, которая стала работать артисткой в варьете, а, по сути — проституткой. Октябрьскую революцию семья приняла с опасением. Мария тут же уехала в Варшаву, Братья Иван и Семен занялись мошенничеством, и Семен вскоре оказался в тюрьме за подделку кредиток.
В 1919 году Дмитрий убежал от родителей и поступил добровольцем в Красную Армию. Служил он в Екатеринбурге и со своим полком за десять месяцев службы дошел до Омска. Из Омска с командиром своего полка и военкомом поехал в Усть-Каменогорск для формирования первого пограничного полка, где пробыл два месяца и оттуда зачислился добровольцем в отъезжающую бригаду на Южный фронт, где пробыл шесть месяцев, тоже участвовал в боях, был ранен пулей в плечо, пролежал в перевязочном отряде бригады три недели и после выздоровления откомандировался в Сибирь, где продолжил службу в 35 °Cибирском полку. К этому времени Дмитрий был военкомом батальона. Вступил в партию, однако в 1922 году, уже после знакомства с Пантелеевым, выбыл с формулировкой неуплаты членских взносов. Из Сибири Гавриков уехал в отпуск в Петроград и поступил на работу в уголовный розыск Мурманской железной дороги на должность агента, но проработал там только три месяца, после чего вернулся в свой Сибирский полк. Там он демобилизовался и вернулся в Петроград. Приехав к брату Семену, он поискал работу, ничего не нашел и стал заниматься спекуляцией. Он ездил в Омск за продуктами и продавал их в Петрограде. И вот, наконец, произошла эта историческая встреча с Ленькой.
Тогда, вкатив дюжину пивка, не долго думая, они отправились на первое дело. Около четырех утра, на углу караванной и 25 Октября, остановив на гоп-стоп лихача, на котором ехал подгулявший гражданин Вистуль с двумя развеселыми дамочками, новоиспеченные подельщики, наставив маузеры, раздели всю компанию до нижнего белья (это на февральском ветру-то), отобрали часы, деньги, драгоценности — и мигом скрылись в ближайшей подворотне.
Кстати, сегодня на квартире у меховщика с Леонидом был именно Гаврила.
— Хватит базарить, — неожиданно громко сказал Леонид. — Взяли всего фунт дыму, а ты Белка будешь теперь языком чесать…
Подельщики чуть притихли.
