– Но как же?! Ведь та женщина сама согласилась. И даже просила тебя об этой подмене!
– Когда смерть далеко, кажется, что она не страшна. Но когда она уже рядом, нестерпимо хочется жить. И никакой рай не может быть лучше жизни.
– Но почему же тогда ты хочешь уйти?
– Разве я сказала, что хочу? Я сказала, что готова.
Льющийся в окно свет вдруг стал слишком ярким, словно с неба спустилась лестница.
– Но у меня есть ещё одна просьба! – спохватилась Жанна, отшатнувшись от слепящего луча. – Я хочу, чтобы в раю… я хочу… – Она зашлась кашлем.
Оксана обняла её за плечи и слегка помассировала грудину. Облако снова прикрыло солнце, и Жанна облегчённо вздохнула.
– Эта книжная пыль сведёт меня в могилу! – сказала она, утирая слёзы с морщинистых щёк.
– Что ещё ты хочешь? – напомнила Оксана.
– Я хочу быть некрасивой, – затрясла головой старуха. – Нет! Не так. Я не хочу быть красивой. Хочу быть обычной, как все.
– Но почему?!
– Тебе не понять, – всхлипнула она. – Я не хочу быть игрушкой, не хочу быть вещью, предметом роскоши, как породистая лошадь, которой хвастаются друг перед другом, которую мечтают купить или хотя бы временно попользоваться. Я хочу ни от кого не зависеть! Я хочу сама зарабатывать на жизнь. Сама!
– Жанна! Но…
Монахиня прижала палец к губам.
– Тссс! Меня давно уже никто так не зовёт! Теперь я снова сестра Мария. – Она тяжело вздохнула. – Я ведь была Марией, пока муж не проиграл меня в карты.
– Ты всё ещё не можешь его простить?
– Простить? Что ты! Сможет ли он простить меня за те страдания, что я доставила ему?
– А ты-то в чём виновата?
– А как же? Разве стали бы слуги Графа выслеживать его, плести интриги и вовлекать в эту игру, если бы им не нужна была я? Когда сильным мира сего что-то нужно, они возьмут, независимо от того, желаешь ты отдать им это или нет. Благородные сделают вид, что честно отняли у тебя желаемое, а подлецы заберут силой. Вот и вся разница.
– Выходит, Граф был благороден? – улыбнулась Оксана.
– Почему «был»? – удивилась Жанна-Мария. – Разве он умер?
– А разве нет?! Ты вон уже древняя старуха, а он-то и вовсе…
Мария помотала головой.
– Когда мне было восемь лет, ему на вид было около сорока. Когда мы встречались с ним в последний раз, он выглядел на те же сорок.
– Как такое возможно?
– Говорят, он знал малышкой маркизу де Помпадур и даже Жанну д’Арк.
– Да ну, брось! – засмеялась Оксана. – Не может же ему быть четыреста лет.
– Говорят, ему больше пятисот.
Оксана недоверчиво хмыкнула.
