Профессор погрузился в такие длительные размышления, что Грейсон стал нервно постукивать пальцами по сигаре.
— Кто находился в комнате, кроме вас и мисс Уинтрон, до того момента, как отсылались письма? — спросил он наконец.
— Никто, — решительно ответил Грейсон. — За час до того, как я начинал диктовать письма, и вплоть до того момента, когда мои планы рушились, больше никто не входил в комнату.
— И все же после того, как она заканчивала письма, она куда-нибудь выходила? — настаивал профессор,
— Нет, — ответил финансист. — Она даже не вставала из-за своего стола.
— Может быть, она выносила что-нибудь из комнаты, например использованную копирку?
— Нет.
— Или звонила по телефону своим подругам? — продолжал допрос профессор.
— Нет, — убежденно ответил финансист.
— Делала кому-нибудь знаки через окно?
— Нет. Она заканчивала печатать письма и оставалась за своим столом. Она почти не шевелилась в течение двух часов.
— Кто-нибудь мог подслушать через окно? — спросил после небольшой паузы профессор.
— Здание насчитывает пятнадцать этажей, выходит окнами на улицу и не имеет пожарной лестницы. Если бы вы были знакомы с внутренним устройством здания, вы бы поняли, что это сделать невозможно, потому что…
— Нет ничего невозможного, мистер Грейсон, — резко прервал его профессор. — Невероятно и невозможно — это разные вещи. Не произносите больше этого слова, оно меня нервирует. — Он на минуту замолчал. Грейсон удивленно смотрел на него. — Вы или она отвечали на телефонные звонки?
— В тот момент никто не звонил, и мы никому не звонили.
— В полу, в стенках или в потолке есть какие-нибудь отверстия, щели или дыры? — спросил профессор.
— Я уже нанимал частных детективов. Они обследовали все и не обнаружили ни одного отверстия, — ответил Грейсон.
Он зажег новую сигару и поудобнее уселся в своем кресле.
— Письма, которые вы писали, не перехватывались кем-нибудь?
— Нет. Письма адресовались непосредственно брокерам и отсылались пять минут десятого, когда биржа уже работала.
Профессор встал и принялся мерять шагами всю длину комнаты.
— Вы должны поверить мне на слово, что я принял все возможные меры предосторожности, особенно в этом случае с «Пи Кью энд Икс», — продолжал Грейсон. — Я постарался предусмотреть все, чтобы обеспечить строжайшую секретность. И я уверен, что мисс Уинтрон не имеет к этому делу никакого отношения. Частные детективы начинали с того, что, подобно вам, подозревали ее. Когда она уходила с работы, она попадала под наблюдение людей, которым я обещал солидное вознаграждение в случае, если они докопаются до истины. Она не знала об этом тогда и не знает сейчас. Мне стыдно признаваться ей, потому что расследование подтвердило ее непричастность к этому делу. В последний раз она находилась в поле моего зрения около двух часов, и ни одно ее движение не осталось незамеченным мной, потому что счет в игре шел на миллионы.
