— Именно так, — устало подтвердил Баженов, — я понимаю, что ваш мозг не в состоянии воспринимать такую сложную информацию, но вы все же напрягитесь. Или вам это не нужно, и обвинительное заключение уже готово. Хотя, о чем я? — Баженов, презрительно скривился. — У нас в стране обычную драку по полгода расследуют. Убийством вы, наверное, года два заниматься будете?
— Константин Афанасьевич, — адвокат заерзал на стуле, — прошу вас, не стоит нагнетать конфронтацию со следствием. Михаил Андреевич пытается во всем разобраться. Ведь верно, Михаил Андреевич?
Иван Антонович Зуевич был одним из опытнейших адвокатов в городе. С Пахомовым он уже был знаком давно и прекрасно знал, что тот, хотя и не глуп, но крайне не любит отступать от однажды выбранной версии.
— Да уж, Константин Афанасьевич, прислушайтесь к словам своего адвоката, — усмехнулся Пахомов, — вы так увлеченно делаете из меня своего врага, что, не ровен час, у вас это получится. Только вряд ли от этого вам станет лучше.
— Надеюсь, вы сейчас не угрожали моему подзащитному? — Зуевич воинственно поправил очки.
— Что вы, Иван Антонович, я, наоборот, пытаюсь объяснить вашему подзащитному, что мы с ним хотим одного и того же, поэтому должны быть в общении друг с другом максимально откровенны. Вы же хотите, чтобы убийца Белоусова был пойман?
Пахомов повернулся к Баженову. Тот угрюмо смотрел в пол.
— Мне все равно, если честно, — холодно отозвался Баженов, — но если это нужно, чтобы вы оставили меня в покое, то, пожалуйста, найдите этого убийцу.
— Я так вижу, вы не очень горюете по безвременно ушедшему, — Пахомов вглядывался в лицо Константина Афанасьевича, тщетно пытаясь увидеть там какие-то эмоции, — но с этим разберемся позже. Сейчас вы мне объясните, как телефон, который якобы был у вашего убитого компаньона, вновь оказался у вас?
Баженов долго молчал, а затем медленно покачал головой:
— Я не знаю, не знаю. Это выше моего понимания. Когда Николай уехал, я спустился к реке, посидел некоторое время на берегу. Затем подумал, что он на «порше» не сможет ко мне проехать. А с дороги меня видно не было. Белоусов такой человек, он спокойно может, мог, точнее, остановиться на обочине, немного постоять и уехать. А потом сказать, что не нашел меня. И тогда я пошел обратно к дороге. На насыпь я подниматься не стал. Сел внизу, чтобы было видно, если Белоусов появится, и так сидел довольно долго. А потом телефон стал звонить.
— Какой телефон? — ласково уточнил Пахомов.
