— От любви до ненависти один шаг, — пробормотал Мясоедов.
Виктория сделала вид, что его не услышала.
— А откуда они пришли в бизнес? — поинтересовался Реваев.
— Они оба бывшие сотрудники. Работали в одном отделении милиции во Владимире. Баженов был оперативником, а Белоусов — инспектором по делам несовершеннолетних.
— Я всегда думал, в ПДН мужики не работают, — удивился Мясоедов.
— Ушли со службы они почти одновременно в девяносто третьем. И почти сразу открыли небольшой обувной цех и первый собственный магазин.
— Капитальчик, значит, был уже, — продолжал разговаривать сам с собой Жора.
— Сейчас их торговая сеть выросла уже до трехсот магазинов, а производство сосредоточено на трех собственных фабриках, две из которых во Владимирской области, а одна в соседней Рязанской. Сам Белоусов из Владимира давно перебрался в столицу, но значительную часть времени проводит за границей — в Европе или Гонконге. Кстати, семья его — жена и сын Николай — осталась во Владимире. Фактически они не живут вместе уже пять лет, по документам развелись только два года назад. Никаких подробностей на эту тему я не нашла. Областная пресса пишет о нем только хорошее. А столичной он не сильно интересен.
— Либо хорошо, значит, либо никак, — подытожил Жора, — а жена тоже могла свой интерес иметь, кстати.
— Вполне возможно, — согласился Рева-ев, — о ней есть какая-то информация?
— Нет, о ней вообще ничего не известно, кроме того, что она моложе мужа на шестнадцать лет, после окончания института нигде не работала, занимается воспитанием сына.
— Еще бы ей работать, с таким-то мужем, — вздохнул Мясоедов.
— Мне кажется, или в голосе нашего водителя слышится зависть? — поинтересовалась Крылова.
— Ну что вы, я замуж не собираюсь, — вздохнул Жора, — а как у вас Виктория, какие планы?
— Аналогично, — процедила Крылова, — не вижу достойных претендентов.
— Ну вот и славненько!
Пробка рассосалась, и Жора прибавил скорости. Немного подумав, он прибавил и громкость музыки. Реваев не стал возражать, посильнее откинул спинку кресла и закрыл глаза. Однако спать он не собирался. Полковник думал, однако, думал он не о деле, которое им предстоит расследовать. Он думал о людях, с которыми он сейчас ехал в одной машине. И от этих мыслей на губах его играла улыбка.
Реваев не любил первые дни командировок. Каждый раз, пожимая руку руководителя местного следственного управления, он видел в глазах хозяина кабинета одни и те же эмоции. Обида, недоверие, иногда к ним примешивался еще и испуг. Причем испуг этот не всегда означал, что местным сыщикам есть что скрывать или они понимают, что зашли в тупик. Нет, это был традиционный русский испуг перед всяким должностным лицом, приехавшим издалека, из самого центра, наделенного неизвестно какими полномочиями. Хотя полномочия Реваева были вполне известны и касались в основном проведения вполне определенных следственных действий, но тем не менее от людей, приезжающих из столицы, всегда ждали какого-то подвоха.
