Он сидел на шифоньере, свесив свои коротенькие ножки вниз, и наблюдал за ней. Много слез видел за свою жизнь, не первый век-то на свете живет. Раньше жил в избушке. Деревня здесь была, и считался он, значит, сельским жителем, а теперь город поглотил его любимую Синичку. Теперь он – городской житель и живет в квартире нового дома. Дом-то весь «нормальный», а вот ему, как неслуху, дали подъезд, в котором устроили общежитие девчонкам-лимитчицам с хлебозаводов.
Он знал, плакала она «ПОСЛЕДНИМИ» слезами. Так назывались слезы безысходности – самые горькие и тяжелые. Когда уже не видят дальше ничего, когда не знают, как дальше жить, когда нет никаких сил терпеть. Стало ее жалко, и он решил применить беспроигрышный вариант – запел свою любимую песню. Песню без слов.
«У-у-у-а. У-у-у-а…». Результат последовал незамедлительно, – девушка начала успокаиваться. Утерла кулачками слезы, глубоко и горько вздохнула. Посидела. Покачалась из стороны в сторону. Еще раз горестно вздохнула и пошла умываться холодной водой. Лицо все полыхало. Прошло время. Вот и вернулась. Включила лампу на тумбочке. Села, опершись на спинку кровати, для удобства подложив подушку. Взяла книгу и начала читать. Было тихо. Только в кухне капал кран, словно отсчитывая утекающие мгновения жизни. Там горел свет, чтобы не было так тоскливо.
Он тоже грустно вздохнул, но вдруг повеселел от своей озорной мысли. Решил, что «СКАЖЕТ» ей. Даст настоящее, понятное для нее утешение. От такой смелости у него даже дух перехватило. ИМ не разрешают лишний раз показываться людям. Но сейчас особый момент. Он имеет полное право на это. И потом он ее давно знает, уж лет шесть, точно. И новость-то какая! Да, да, имеет право. Заслужила, выстрадала. Наклонив голову и ручкой показав на пол, оказался внизу. Через секунду уже весело топал на кухню – водички попить. От волнения в горле пересохло. Разволновался не на шутку и поэтому как-то неосторожно, неловко пересек полоску света на полу в коридоре. Ой, кажется, заметила! Точно, заметила. Вся как-то напряглась и даже пошевелиться боится. Тонкая психика! «Вишь, какая нежная мамзель! Лишь бы не испугалась…», – подумал ласково. Вот он уже и около кровати.
Сегодня она пришла с работы, как выжатый лимон. Очень устала. Да еще эти унижения. В раздевалке обнаружилось, что ее вещи кто-то мерил, пытался напялить на свое толстое и потное тело. Скорее всего «москвичка», которая так и не смогла нигде работать, как только на этой каторге вместе с «лимитой». У них хватало мозгов только на то, чтобы, обернувшись полиэтиленом, обкладываться ворованным маслом и, идя через проходную, отпускать похабные шутки.
