— Сколько тебе лет?
— Одиннадцать.
— Врать нехорошо. Ты явно старше.
— Я не вру! Я родилась, когда упал самолет. Кажется, тогда умерло много народу. Меня зовут Уми. Самая красивая девочка во Вселенной. Моего младшего брата зовут Уиль. Мама назвала его так, чтобы он стал храбрейшим мужчиной во Вселенной.
— Главным храбрецом Вселенной? Твоя мать честолюбива. Так в каком же году рухнула та птичка, угробив кучу людей? А ведь ты права… Тебе и впрямь одиннадцать.
Я родилась, когда разбился самолет. Мой отец выращивал цветы. В тот год они хорошо продавались. Даже слегка увядшие. Вся страна укрылась цветочным саваном, и отец заработал много денег. Когда я родилась, мне купили хорошенькую колыбельку. Отец всегда сожалел о том времени, он говорил: понадобилась катастрофа и сотни смертей, чтобы флористу удалось заработать на жизнь. Мне казалось, что я наяву видела вспоротый, как рыбье брюхо, самолет, откуда падали люди без рук и ног. Мне чудился огромный расколотый взрывом и объятый пламенем самолет. Слишком уж часто я слышала от взрослых эту историю. А может, я была одной из тех, кто упал с неба.
Мой отец больше никогда так много не зарабатывал. На следующий год заморозки и наводнение уничтожили дом и цветочные поля, и мы переехали жить в город. Уилю не повезло. Когда он родился, у нашего отца не было ни гроша. Когда он родился — мальчик с огромной головой и тоненькими ручками и ножками, — мы уже стали бедняками.
— На лицо она выглядит старше, но у нее тело ребенка. Отчего так постарело твое лицо?
— Хватит повторять это слово — «ребенок, ребенок». Взрослый — это ребенок, который вырос, но никто не рождается взрослым, — насмешливо бросила я.
Я не могла сдержать смех, как будто кто-то меня щекотал.
— Убирайся прочь! Девчонка не должна бродить ночью по улицам, как бездомная кошка. Увижу тебя здесь еще раз, отведу в участок! — рявкнул сидевший в углу мужчина, он уже несколько минут смотрел на меня с явным неодобрением и теперь махнул рукой так, словно хотел подтолкнуть в спину.
— Ладно, ладно. Я уже ухожу. Нечего орать.
Весело захихикав, я приподняла брезент, чтобы выйти. Никак не могла удержаться от смеха.
На следующий день Уиль остался лежать в постели. Рис на столике прокис. Я выбросила его в помойку, сварила полную кастрюлю свежего, поставила у изголовья Уиля и отругала его.
— Встань и поешь. Хочешь умереть голодной смертью?
Уиль начал смеяться перекошенным ртом. Такого выражения лица я у него никогда не видела. Он как будто хотел что-то сказать, но я повернулась к нему спиной и вышла. В школе я после каждого урока проверяла, не появился ли мой брат в классе, но его там не было. Возвращаясь на свой этаж, я бросила взгляд в открытую дверь туалета: мальчишки и девчонки, обычно тусовавшиеся на заброшенном складе, курили и рассматривали комиксы. Они меня тоже узнали.
