А может, это и не параллельные миры никакие? – порой даже закрадывались ему в голову крамольные мысли. – Может, я в рамках Земли, так сказать, путешествую?
Но, во-первых, по большому счёту ничего это ровным счётом не меняло. В рамках ли Земли, не в рамках ли, как-то он в другом месте-то каждый раз оказывался? Физически! Переносился? Трансформировался?.. трансплантировался?.. тьфу ты, чёрт! короче, оказывался!.. да-да, именно! как-то он в другом месте оказывался? Ну, не параллельные миры – значит, телекинез. Хрен редьки не слаще.
Да и нет! Телекинез – значит, для него кто-то – места всё время новые подготавливал? Кто?!.. И бабы все эти – ну, жёны – актрисы они все, что ли? Да ну, бред! Совсем уж ахинея. Бритва Ойямы, кажется? Или кого там?.. Афонский краем уха что-то такое слышал. Минимум – чудес. Никаких – сверхчудес, если можно обойтись без них. Максимально простое объяснение! Так вот, “максимально простое”, как это ни удивительно – были в данном случае именно параллельные миры. Как лектор этот тогда рассказывал.
Да, собственно, не только "объяснения". Не только голая логика. Не только все эти "бритвы" и "принципы". Факты тоже были. Мелкие, бытовые. Не наши. Не из нашего мира.
Афонский вспомнил с удовольствием необыкновенно вкусные чёрные икринки величиной с яблоко в одном из... миров?.. да миров, миров, чего уж там! и облизнулся: "Да-а уж!.. Икринки, это вам!.. Специально, что ли, их для меня изготовили? Кто? И зачем? И как!?.. Это бы и все такую икру лопали. Короче! Ясно всё, чего там. Параллельные-перпендикулярные. Как лектор этот... тогда в клубе".
Мысль о лекторе почему-то приходила Афонскому в голову последнее время всё чаще и чаще. Как будто та лекция и все последующие события как-то были между собой связаны. Чушь, конечно! Но, с другой-то стороны... Сами посудите: только лекцию прослушал – и вот, пожалуйста. Вот они, параллельные миры! Никогда он до этого ни о чём подобном и слыхом не слыхивал. А тут, только услышал – и р-раз! Что это? Совпадение? Бред! А если не совпадение – то что? Может, я просто с ума сошёл? – порой со страхом думал Афонский и даже содрогался весь внутренне от этой кошмарной мысли, настолько она была ужасна. Во всей своей наготе и реальности. – Лежу сейчас в дурдоме, к койке привязанный, с идиотской улыбкой, пузыри пускаю и под себя хожу. По параллельным мирам летаю.
Но нет, нет! – Афонский вскакивал обычно в такие минуты и начинал судорожно ощупывать себя, окружающие предметы,.. всё кругом! Подбегал зачем-то к зеркалу, всматривался себе в глаза, высовывал язык. Словом, совершал целую массу глупостей, пока наконец не успокаивался. Вернее, не махал обречённо рукой: "А-а!.. высовывай, не высовывай – всё равно ничего не узнаешь и не разберёшь. Может, блядь, и дурдом. Поживём – увидим!"
