— Итак, — сказал я.
— Итак, — сказала она.
— Отлично выглядишь, — выдавил я.
— Спасибо. — Она чуть повыше подтянула тоненькую бретельку.
— В меню уже заглядывала?
Рядом с ее прелестной рукой, белоснежной и голубовенной, лежали две большие картонки меню. Я схватил одну, и мне повезло: она раскрылась надвое, так что я мог хоть ненадолго укрыться. Когда я вынырнул обратно, чтобы высказать предпочтение багету, Ясмин сидела, подперев рукой подбородок, и все еще улыбалась. Она подозвала официанта и заказала по багету каждому.
— Прости, но я позабыл, по какому поводу встреча, — сказал я.
Она притворилась, будто чуть не охнула.
— Ха-ха! — продолжила она. — Ха-ха!
Не знаю уж, что ее так насмешило: я ведь спрашивал всерьез. Кажется.
— Я к тому, что не помню, кто кого сюда пригласил: я тебя или ты меня.
— По-моему, мы пригласили друг друга.
— Да ну?
— Ну да.
Она сверкнула глазами, и это мне кого-то напомнило. Ума не приложу кого. Я решил не брать в голову. У нее весьма оживленные глаза. Я имею в виду, что у некоторых людей взгляд тусклый и застывший, а ее глаза постоянно мерцали и двигались. Почему-то подумалось о компьютерных кодах, которые прячутся за изображением на мониторе. Мне больше нравилась мысль, что у нее это от живости ума, а не что-то автоматическое.
Почти все посетители паба были в деловых костюмах. Я спросил Ясмин, где она работает, и она вкратце рассказала. Я спросил, давно ли она там работает, и она ответила: даже слишком. Очевидно, эта тема казалась ей скучной, так как она все время пыталась перевести разговор на меня. А я раскусил этот трюк и, в свою очередь, отвечал ей тем же. Время от времени Ясмин изящно — и наверняка машинально — подтягивала бретельку платья. Уверен, что без малейшего умысла, однако этот непроизвольный жест постоянно возвращал мой взгляд к ее рукам и шее.
Принесли багеты. Прежде чем начать, я уточнил:
— А ты уверена, что не ты меня пригласила? В смысле, сюда.
— Ну да, но я откликнулась на твой призыв.
Это заставило меня призадуматься.
— На мой призыв?
— Ага. То, как ты на меня посматривал. Тогда, в «Музейной таверне».
— Очень жаль, — небрежно сказал я, — но не думаю, что я как-то особенно на тебя посматривал. Тогда, в «Музейной таверне».
— Неужели? — ответила она в тон мне, безупречно непринужденно. — Видимо, я ошиблась.
Я мысленно вернулся в тот день. Скрывать свои мысли и чувства я мастер — и точно ничем себя не выдал. Да и выдавать особенно было нечего. За исключением того, что я нашел ее привлекательной и позавидовал Эллису, у которого с ней, очевидно, что-то было. Но этого она никак не могла заметить. И у меня снова возникло гадкое подозрение. Что, если Эллис подослал ее шпионить за мной? Например, выведать что-то насчет книги. По крайней мере, это объяснило бы ее неестественный интерес к моей персоне.
