Но в результате трения повалил дым, а из дыма явился джинн. Старая история о лампе — всего лишь экстернализация, для простых умов. Чтобы фокус получился, достаточно и потирания рук. Алчности. Корыстолюбия. Вот откуда берутся бесы, празднующие наживу.
Мне повезло: я заразился, но распознал угрозу. А многие из моих современников оказались не так удачливы. И продолжали гнаться за суперприбылями или за славой.
Все началось с того, что мне в руки попал книжный футляр со сборником ирландских рассказов «Сказитель», авторами которого были не кто-нибудь, а Йейтс, Шоу, Синг и лорд Дансейни. Я учился в педагогическом колледже в Дерби, хотел переспать с девушкой по имени Николя и, ухаживая за ней, оказался втянутым в дурацкую кампанию по сбору и распродаже всякого барахла в фонд помощи бездомным. Меня направили в большой дом на Лондон-роуд, где я набил несколько картонных коробок пыльными книгами какой-то долговязой старушенции, от которой разило кошачьей мочой. А пока я горбатился, таская их к микроавтобусу студенческого сообщества, старуха непрерывно компостировала мне мозги.
Помнится, я чувствовал себя дурак дураком: я ведь надеялся провести субботнее утро с Николя, а в эту историю ввязался, чтобы иметь хоть какое-то преимущество перед многочисленными соперниками. И вот пожалуйста: мои ноздри забиты пылью, в которой кишмя кишат домашние клещи, а я отнекиваюсь от приглашений почаевничать со зловонной кошатницей.
Что ж еще было в тех коробках? Бог весть. Но тогда я всю ночь пролежал без сна, размышляя. Помню, как рылся в прегадком ворохе покрытых плесенью книжонок, — вся эта кипа едва ли обогатила бы наших бездомных хотя бы на несколько пенсов. Но поскольку к тому времени я уже считал себя поклонником Йейтса, экземпляр «Сказителя» в аккуратном футляре мне сразу же приглянулся.
Несколько месяцев он простоял на книжной полке в моей комнатушке на Аттоксетер-Нью-роуд, покуда как-то ночью ко мне не заявился, чтобы перекантоваться до рассвета, брат моего однокурсника, обкуренный книголюб-наркодилер. Утром он очухался, встал с полу, прошелся желтым от никотина пальцем по корешкам моих книг — и вытащил «Сказителя». Томик, по его мнению, стоил «пару шиллингов», и он готов был обменять его на четверть унции отличной тайской травки. Я счел предложение заманчивым, но почему-то не согласился, решив проверить ценность сборника самостоятельно.
Книга принесла мне двести фунтов — серьезные деньги по тем временам, особенно для студента. Сейчас я, наверное, выручил бы в десять раз больше. Короче, суть в том, что я нащупал жилу. Если на подобную вещь можно наткнуться вот так запросто, значит где-то есть еще, и немало, заключил я. И разумеется, оказался прав.
