— Хватит! — услышал я женский голос.
Судя по властному тону — атаманша. Редкость, конечно, но бывает, что баба в атаманах ходит. По голосу судить — не старая. Лет… двадцать, от силы — двадцать пять.
Я замер, поджал под себя руки и ноги и, тихонько поскуливая, поднял голову, пытаясь рассмотреть — что тут такое?
Женщина была на расстоянии двадцати шагов, да еще и с луком в руках.
— Лазутчик он, — уверенно заявил молодой. — Чего его жалеть?
— Если лазутчик, нужно допросить, — подтвердил второй, оставляя мои пожитки и направляясь к нам: — Нужно поспрашивать, кто его послал, зачем.
— Допрашивайте, а потом прирежьте, — жестко сказала женщина.
«Добрая девушка! — хмыкнул я про себя. — Как бы к ней приблизиться?»
— Лазутчик я, лазутчик… — забормотал я, принимаясь елозить по земле, как испуганная гадюка. Увильнув от очередного пинка, подполз к атаманше и схватил ее за ноги: — Не убивайте меня, милая госпожа, все расскажу…
Женщина, гадливо морщась, попыталась отпихнуть меня ногой:
— Пшёл вон, тварь!
— Ну чего ты нам скажешь? — поинтересовался молодой и пнул меня в бок. Гаденыш!
Когда мужчины склонились надо мной, я распрямился, как сжатая до предела тетива…
С атаманшей пришлось возиться — вырывалась и царапалась, а бить ее кулаком я пока не стал. С трудом, но удалось уронить на землю и связать руки тетивой, срезанной с ее собственного лука.
Пока возился с фрау, зашевелились мужчины. «Старею», — снова подумал я, разыскивая веревку. С полгода назад она бы не понадобилась. Полежали бы часок-другой, а я бы за это время успел многое сделать. Увязав пленников, усадил их рядышком и сел напротив. Посмотрев на лицо атаманши, отвел глаза…
— Что, нравлюсь? — спросила она с вызовом.
Я промолчал. Девушка когда-то была красивая. Когда-то, потому что кто-то довольно умело ее изувечил — рот разрезан едва ли не до ушей, а вместо носа торчат две черные дыры.
— И что же мне с вами делать? — вздохнул я, стараясь не смотреть на жуткие шрамы.
— Да пошел ты… — отозвалась атаманша.
— Подожди-ка, — вдруг выкрикнул пожилой. — Руки-то у тебя…
Чего он там разглядел? А, следы кандалов. А ведь и поносил-то всего ничего… Ухмыльнувшись краешком рта, поправил рукава и показал на ноги:
— Там тоже.
— Свежие, — кивнул с пониманием пожилой. — Беглый?
— Беглый. С серебряных приисков.
— Колодник! — улыбнулся пожилой и продекламировал: — Стенка, балка, потолок, позолоченный замок…
— Чтоб замочек нам открыть, нужно кое-что добыть… — ответил я и поинтересовался: — Какой «инструмент»?
