- Прости что я…ну, ты знаешь…скулящий волчонок, - сказала я маме.
- Все в порядке, - произнесла она, но выражение её лица какое-то хмурое.
- Ты действительно не кажешься обеспокоенной, - указываю я. - Почему?
- Я же говорила тебе уже, - начала она. – Не думаю, что Сэм придет за нами так скоро.
- Но я действительно чувствую печаль. По крайней мере, мне кажется, что я её чувствую, когда это происходит. Может, это что-нибудь означает?
- Это означает кое-что, - вздыхает она. – Горе, которое ты чувствуешь, может принадлежать не Черному Крылу.
- Ты думаешь, оно принадлежит кому-то еще?
- Оно может быть твоим, - сказала она, смотря на меня снова этим полуразочарованным взглядом.
На секунду мне показалось, будто в комнате нечем дышать. – Моим?
- Черное Крыло чувствует печаль из-за того, что идет против своей природы. То же самое происходит и с нами.
Я ошеломлена. Серьезно, у меня просто нет слов.
- Черные Крылья чувствуют грусть во много раз интенсивнее, - продолжает она. - Они решили отделить себя от Бога, и это заставляет их чувствовать почти невыносимую боль. - Я никогда не смогу вернуться назад. Вот, о чем Семъйяза думал в тот день. Я никогда не смогу вернуться.
- С нами это происходит гораздо мягче и реже, - произнесла мама. – Но все же это происходит.
- То есть, - выдавила я из себя через минуты, - ты думаешь, что я испытываю вспышки горя потому, что не выполнила… свое предназначение?
- О чем ты думаешь, когда это происходит? – спрашивает она.
Я должна сказать ей о сне. Рассказать про кладбище. Все это. Должна, но слова застряли в горле.
- Я не знаю. – И это правда. Я не помню точно, о чем я думаю, когда это происходит, но я смею предположить, что в этом замешан Такер, мой сон, и мысли о том, что я не позволю всему этому случиться.
Борюсь с предназначением.
Кажется, я собираюсь пойти против своей природы.
Это горе - мое.
На следующее утро на земле лежит уже два фута снега. Наш двор, аккуратно укутанный пушистым белым одеялом, что заставляет все казаться приглушенным, похож на зимнюю сказку. Оказывается, в Вайоминге всегда так. Сегодня осень: красные листья медленно опадают с деревьев, скачут белки, неистово закапывая желуди, струйки дыма в воздухе от каминов. А уже завтра – зима. Белая и молчаливая. И ужасно холодно.
Мама внизу жарит бекон. Она улыбается, увидев меня.
- Садись, - говорит она. – Я только что решила соорудить вам завтрак на скорую руку.
- Ты сегодня веселая, - замечаю я, и нахожу это странным, учитывая наш разговор прошлым вечером.
