Сама не зная почему, Лена побежала прочь. Зашла с другого конца все той же нередеющей толпы. Казалось, она втягивает в себя все, но ничего уже не выпустит обратно, не ограбив, не обманув…
Широкоплечие и узкие платья, невиданное обилие кружев и прозрачности на белье, тугие свертки ткани… и один-единственный, но на диво прочный и красивый башмак в руках у женщины. Все заняты, никто и не обернется на девчонку — не на таких здесь смотрят. Лена тронула за локоть старуху в не по-летнему теплой шали: показалось, что лицо ее добрее других. Но та шарахнулась, локтями, плечами, всем телом защищая немудрящий свой товар. И тут не над Сеннухой только — над всем городом, кажется, повис долгий, как сирена, вопль:
— Задержи-и-ите! Задержи-и-ите!..
Он сдвинул с места всю толпу, всех повлек к одной точке. И Лена не могла сопротивляться этому всеобщему движению, ее тоже захватило и понесло.
Обрывки фраз:
— Задержали… Сейчас бить будут… Убивать бы их надо, гадов, чего там — бить… Да кого задержали-то? Как это — кого? Известно: вора!
Лену вынесло к тому же месту, откуда она убежала. Смотреть не хотелось — вырваться, уйти… Но все-таки она увидела — несколько человек нагнулись над чем-то, но ничего не рассмотреть — все загородили необъятные плечи дяди Гриши, а кулаки падают вниз попеременно, как два молота на наковальню. И ни крика, ни жалобы…
— Насмерть ведь забьют. Милицию, что ли бы, кликнуть? — никуда не торопясь, сказала баба с «глюкозой».
А Лена увидела: вот так эти же кулаки Нонкиного отца… Там, в лесу… до без памяти…
— Ты что здесь делаешь?
Странно знакомый голос. Откуда? Как из другой жизни… Но ведь нет ничего, нет жизни, есть только эти ужасные кулаки, не знающие устали и пощады…
Лена подняла глаза: перед ней стоял Петр Петрович. Уже строго, требовательно он повторил:
— Ты зачем сюда пришла?
Но она, не отвечая, схватила его за руку:
— Остановите, остановите их!
— Это уже сделано, я позвал милицию, — успокоил ее учитель.
Действительно, кружок плеч вдруг распался, и теперь те же голоса из толпы частили услужливо:
— Этого, этого задержите! Он больше всех бил, ирод безжалостный!..
Дядю Гришу и еще двоих повели к милицейской, чадившей газгольдером машине. Следом понесли на руках что-то маленькое, плоское, в свисающих до земли лохмотьях… Лена отвернулась.
— Идем отсюда. — Петр Петрович взял ее за руку.
— Не могу…
— Почему это?
Сбиваясь и ежась от непроходившего озноба, Лена рассказала, зачем пришла сюда.
