— А можешь и не спрашивать, и так отвечу, — игуменья негромко рассмеялась. — Да, причина потаканья лености моих внуков тобою, отче, угадана. Боле двух десятков лет тому, как ты знаешь, французскими каменщиками был украден мальчик. Второй раз я такого не потерплю. По стране идет смута, и покуда оная не уляжется, все беззащитные члены семьи моей останутся здесь, в этих стенах, что не однажды укрывали Сабуровых и де Роскофов.
— Я буду в отпуску сколько потребуется. — Отец Филипп улыбнулся. — Заодно позанимаюсь немного с мальчиками, чтоб жизнь им не казалась вовсе уж мёдом. Точнее — мороженым. Быть может, коль скоро я сейчас единственный мужчина, мне имеет смысл патрулировать ночами стены? Оружия я с собою прихватил. Стрелок я меткий и вполне могу лишить боеспособности, не лишая при этом жизни.
— Ну, мы с сестрами, положим, тоже не лыком шиты, — игуменья никак не могла знать, что лицо ее сделалось моложе лет на десять. — Арсенал и свой имеется. А все ж благодарю. Обсудим вечером, много у меня к тебе вопросов, и праздных, и дельных. Хотя думаю, часть из них ты оставишь без ответа. Впрочем, я их тебе и не задам, маленькой Филипп. А теперь ступай, расположись, где мать Неонила благословила. Чай, устал с дороги-то.
Но откланяться священник не успел. Снаружи вновь сделалось шумно, шум достиг двери, растворил ее, проникая уже в покои.
Первыми вошли Ольга Евгеньевна с маленьким Антошей на руках и Соломонией, наряженной в синюю тальмочку и синий капор, необыкновенно шедшим к ее золотым волосам. За ними следовала Прасковья Филипповна. А за Прасковьей Филипповной, с видом равно смущенным и счастливым — Арсений Медынцев.
Куда ж запропастилась эта книга авторства сэра Вальтера Скотта? Луша стояла почти под потолком монастырской библиотеки — на шаткой лесенке. Оно и понятно, в монастыре, хочешь не хочешь, а мирские книги забираются на самые дальние полки. Но она готова была поручиться, что знает, где искать два темных кожаных томика, напечатанных в осьмушку листа. «История Шотландии», превосходное чтение для школьников. Ага, вот она, голубушка! Нет, сие только первый волюм. Кто тут самоуправствовал, кто разъединил книгу? В ее, Луши, отсутствие что-нибудь искали, как пить дать.
На широком столе внизу книги уже лежали стопками. По просьбе аббата Морвана Луша насобирала всего, что могло бы сгодиться для занятий с Сережей, Егором и Соломинкой. Прежде всего, конечно, лексиконы.
