Шаевский держался почти десять лет. А потом наступил день, когда он понял, что эксперимент на выживаемость закончился не в его пользу.
Ему бы несколько дней передышки, возможность оценить, посмотреть на все со стороны, но ситуация к этому не располагала. От тонизаторов в голове мутилось, сердце трепыхалось где-то в горле, не давая дышать. Но он продолжал что-то делать, иногда получалось даже думать, хоть и казалось, что уже нечем.
А Шторм, оправдывая свою фамилию, лютовал почище тропического урагана. Целеустремленность. Он знал, к чему идет, и не отступал ни на шаг.
Ту операцию они отыграли, как по нотам. На похвалы полковник не поскупился, благодарность выражалась не только в словах, но и в представлении на новые звания. Шаевский был среди этих счастливчиков.
Но что-то уже сломалось, оборвалось. Из кабинета полковника он выходил последним, положив перед этим на стол Шторма рапорт с просьбой перевести в другое подразделение.
Полковник тогда ничего не сказал, лишь крутанул пальцами концы усов, давая понять, что несколько удивлен. Ни больше ни меньше.
На разбор полетов вызвал спустя шесть дней. Виктор считал, что давал время еще раз все обдумать, но ошибся.
Непростительно ошибся.
Шторм своих не отпускал даже тогда, когда позволял уйти. Шаевский исключением не стал.
Звание, повышение в должности, легенда, которая идеально объясняла его появление в службе безопасности, и… продолжение работы на полковника, пусть и в ином качестве.
У Виктора и мысли не возникло отказаться. Чем подобное могло закончиться, он просчитал еще до того, как теперь уже бывший командир перешел к той части разговора, где собирался описывать перспективы столь опрометчивого шага.
С тех пор прошло чуть больше трех стандартов.
Полковник Воронов тенью Шторма не выглядел, тоже отличался соответствующей репутацией, но сами задачи, стоявшие перед новой службой, были иными. Возможно, более свойственными природе Виктора, или он просто еще не успел ими пресытиться.
Сигнал информера вывел Шаевского из состояния полузабытья. И не отдыхал – в голове постоянно что-то крутилось, но некоторая расслабленность присутствовала.
Глаза открывать не хотелось, но в этой ситуации вариант только один. А когда увидел, кого принесла нелегкая, пришлось еще и подобраться. Были основания предполагать, что разговор с Ромшезом будет нелегким.
Невольная усмешка скользнула по губам. Воспоминание было совсем некстати, но… избавиться от него не удавалось вот уже два дня. Догнало и сейчас, тем более что в тему.
