Торговые агенты оптовых бакалейных фирм и шоферы, с которыми Моррис вел дела, видя, как он страдает, поражались. Они втолковывали ему, что Америки война не касается и зря он принимает ее близко к сердцу. А были и такие, которые, выйдя из магазинчика, потешались над ним. Один из них, Гас Вагнер — он поставлял колбасы и прочую мясную гастрономию, — без опаски смеялся над ним прямо в глаза.
Гас был кряжистый, с крупной массивной головой, толстомясыми щеками. Хоть он и родился в Америке, и служил в Американском экспедиционном корпусе[3] в 1918 году, победы нацистов распалили его воображение: он верил, что им, при их силе и мощи, ничего не стоит завоевать весь мир. Он завел альбом для вырезок, вклеивал туда статьи, фотографии о немецких победах. На него произвели глубокое впечатление рассказы о панцирных дивизиях[4], а отчеты о боях, где им удалось прорвать оборону противника, грели его душу. В открытую он о своих чувствах не говорил: дело прежде всего. И пока что поднимал бакалейщика на смех: с чего бы ему так болеть за французов?
Что ни день, Гас, с корзиной ливерных и копченых колбас на руке, входил в магазин и брякал корзину на кухонный стол. Бакалейщик, как обычно, сидел на койке, слушал радио.
— Моррис, привет. — Гас всякий раз прикидывался, что удивляется Моррису. — Ну что там говорят по радио? — Плюхался на стул, похохатывал.
Когда дела у немцев шли особо хорошо, Гас и вовсе переставал прикидываться и говорил без обиняков:
— Тебе бы, Моррис, пора свыкнуться. Немцы французов раздавят.
Моррису было тяжело слушать Гаса, но он отмалчивался. Не препятствовал мяснику вести такие разговоры, потому что знал его уже девять лет. Было время, когда они чуть не подружились. Четыре года назад, после смерти Моррисовой жены, Гас задерживался в магазине дольше обычного, выпивал за компанию с Моррисом по чашечке кофе. Случалось ему и дыру в дверной сетке заделать, а то и очистить контакты у электрорезки.
Развел их Леонард. Мальчик невзлюбил мясника, сторонился его. Смех Гаса был ему противен, он говорил, что тот квохчет, и запрещал отцу приводить Гаса на кухню, когда перекусывал там после школы молоком с печеньем.
Гас знал, как мальчик относится к нему, его это задевало. Сердился он и оттого, что Леонард подытоживал его счета и находил в них ошибки. Гас вел бухгалтерию небрежно, из-за этого случались неприятные разговоры. Как-то Моррис упомянул, что Леонард получил приз — пять долларов — за успехи в математике, и Гас сказал:
