- Какой эффект! – Князь картинно схватился за голову. – Кто бы мог подумать!
И он вновь, с чувством полного на это права, накинулся на сестру.
- Вот! Вуаля! Я же тебя предупреждал, Лизон!
Он повернулся к Киту и сделал изящный поклон:
- Простите великодушно, Никита Андревич! Мы перед вами кругом виноваты! Последствия научных экспериментов порой вылезают за пределы всяких допустимых приличий… Просто как кипящее молоко из кастрюли.
Больше всего в мире прошлого Кита напрягали эти длинные, складные речи, которые казались совершенно неестественными, будто их умело зачитывали наизусть. Как в театре!
- Да ладно, - уже вполне уверенно махнул он рукой. – Бывает. Проехали.
Княжна, тем временем, так и стояла, закрыв лицо.
- Элиз! – строго, по-отечески окликнул ее брат. – Ты-то что столбом стоишь! Приноси извинения. Ты же, как мне видится, совсем не проехала… или ты считаешь, что вполне достаточно моих?
И тут произошло еще одно аномальное явление.
Княжна Лиза вдруг повернулась назад – и бросилась бежать. На крыльце она чуть не сшибла Евсеича Первого, вышедшего из дома с подносом, на котором стояли две больших, как пивные, белых кружки.
И тут Киту совсем полегчало. Он понял, что жить можно. Даже в далёком-предалёком прошлом.
- Вот так у нас, - развел руками князь. – Закладывать в воздухе фигуры что великий авиатор Нестеров – никакого страха, а вот чтобы принести извинения за допущенную вульгарность, так сплошной ужас и скрежет зубовный.
- А вот и квасок… - вовремя подоспел Евсеич. – Извольте, господа!
Князь изволил первым. Взял кружку, пригубил.
- Холодненький! – сказал он, нарочно отвлекаясь от неловкой темы.
Кит не успел протянуть руку, как Евсеич опустил поднос к нему. Кит взял белую фарфоровую кружку, посмотрел в нее, из кружки шибануло мощным и приятным холодком – и Кит хлебнул. Квас был, и правда, холодным, с кучей всяких вкусов – приятной кислинкой, духом черного хлеба, пряностями какими-то. Кит не постеснялся и стал пить, уже не отрываясь, – тушить и остужать себя всего изнутри, пока не успел сгореть дотла.
Оба – князь и Евсеич – с очень довольным видом смотрели на него.
- Спасибо, - сказал Кит, облизнув губы. – Вкусный…
- Рады стараться, Никита Андреевич, - по-военному отчеканил Евсеич.
- Это Петровна рада стараться, - опять с фирменным аристократическим холодком в голосе уточнил князь. – А ты тут на подхвате. Но вовремя, благодарю.
Князь изящно поставил свою, практически полную кружку на поднос, вернее Евсеич подхватил княжью кружку снизу, как только заметил жест барина. А Никита сам успел протянуть свою кружку и поставить, потому как был из нормального, прогрессивного будущего, где такие старорежимные порядки еще не везде успели вернуться… Князь едва заметно усмехнулся.
