Я работаю ногами, как колесный пароход, но в этом гусином пруду никто этого не замечает. Не знают они, что такое мастер спорта.
Тереза барахтается, стиль — собачий. Девчонка и есть девчонка!
— Ты ноги-то вытягивай! — кричу я ей. — Вот, смотри, как надо!
— Какой прекрасный собеседник этот Че, не правда ли? Он у них бригадир.
Она так произносит слово «бригадир», что вода попадает ей в рот.
— Это он и пляж здесь устроил и вышку. У них тут молодежный лагерь. Утром они проводят мелиоративные работы, а после обеда — отдых. Сегодня они раньше кончили, потому что вечером у них костер и спортивный праздник.
— К тому времени мы давно уже на месте будем. Вытягивай, говорю!
Пусть не думает, что мы здесь век вековать собираемся.
— Кстати, ты про вышку говорила — сейчас прыгну из задней стойки. Это мой конек.
— Пятиметровая! — слышу я голос Че. Он тоже подплыл. И в воде берет не снимает.
На этот раз в большом полушарии зажигается не простой сигнал, там на полную мощность включили сирену: «Пожарная тревога! Не делай глупостей, Густав! Прыгай с трехметровой! И ноги не разводи, парень! А с пятиметровой ты еще ни разу не прыгал. Да еще из задней стойки. Это у нас только один человек в классе может, да и то с трехметровой. Шубби и тот не рискнет с пятиметровой, а он уже три настоящих боя выдержал и в двух победил. Густав, тревога! Ни к чему это!»
Планки красноватые, недавно строганные, лесенка грубо сколочена, больно ноги. Стараешься поскорей подняться.
Вот и трехметровая площадка.
Густав, остановись, не надо выше.
Комиссар Мегрэ, арестуйте этого человека — он погубит себя!
Лесенка на пятиметровую площадку стерта меньше, сюда народ редко поднимается, наступать на перекладины еще больней.
Вот мы и наверху. Ни пуха… Прощай, Густав!
Отсюда, должно быть, и правда редко кто прыгает. Внизу стало тихо, те, кто в воде, ложатся на спину и глазеют. На пляже люди собрались кучками и тоже смотрят вверх. В мелководье стоит Цыпка и махает мне. Вот дура-то! Рядом с белой шапочкой — черный берет Че.
Я киваю собравшимся внизу зрителям и решительно поворачиваюсь к ним спиной. Кусты далеко внизу покосились, ветки пляшут. Мать, когда у нее голова кружится, всегда капли принимает. Нет, больному человеку нечего с трамплина прыгать. Может, и мне лучше сперва на трехметровой площадке подлечиться…
— Боится! — кричит кто-то снизу…
Бросаю поручни и балансирую спиной к трамплину. Здесь, совсем как мастер спорта, расслабляю руки, ноги, потом медленно поднимаю руки до уровня плеч — руки покачиваются; должно быть, это вышка вибрирует от ветра. Будем надеяться, что мне не снизят балл, если я не совсем чисто войду в воду!
