— А ты мыслишь сразу за начальника следотдела.
— Я мыслю как государственник, а не как местечковый дознаватель, — ответил Ходкевич.
— Ну-ну, — ответил опер, — продолжай мыслить. Но только скажи, кто будет делать слепки следов?
— Я, — ответил следователь. — У меня следственный портфель, где есть все необходимое.
— И гипс у тебя там есть?
— А как же. И даже плошка, в которой все это нужно размешать. Вот только палочки нет. Но это не беда.
— Почему не беда?
— Потому что со мной на осмотре места происшествия опер Толстуха, который добудет мне эту палочку.
— Ловко, — ответил Толстуха, но тут же нашелся.
Он пошел к дороге, остановил несколько автомобилей и вернулся обратно с большой дранкой в руках.
— На твое счастье водила вез стройматериал на дачу, — сказал он и протянул Ходкевичу дранку.
Ходкевич стал размешивать гипс в плошке, а опер принялся расхаживать вокруг трупа.
— На след не наступи, — проворчал Ходкевич.
— Учи ученого, — ответил ему Толстуха, — но ходить вокруг трупа перестал и вернулся к следователю.
— Ученый, криминалистику сдавал? — спросил его следователь.
— Учил, — ответил тот.
— Какой консистенции должен быть гипс пред заливкой в след.
— Консистенция густой сметаны, — ответил Толстуха.
— Кто у тебя принимал экзамен?
— Порубов.
— Нужно подсказать ему, что он зря тебе поставил положительную оценку.
— А что, неужели жидкой? — с каким-то испугом произнес опер.
— Все зависит от того, какова среда, в которую необходимо залить состав.
Залив след разведенным гипсом, оба встали и, ожидая, когда гипс застынет, закурили.
В это время приехала труповозка. Санитары после недолгого разговора с Ходкевичем погрузили труп парня в белой футболке и уехали.
Стоящие в стороне и выполняющие роль понятых, два рабочих из продмага облегченно вздохнули. За все время осмотра ни один из них не решился посмотреть на труп.
Выкурили еще по одной сигарете, и следователь вывернул слепок из земли и стал рассматривать на свет.
— Ну что? — спросил опер.
— Тот же самый, — ответил следователь.
— И отпечаток, и почерк?
— Да, это опять банда Цези.
* * *
Подвал частной дачи. В углу тускло горела маленькая лампочка. Посередине подвала находились два больших стула с высокими спинками. К одному из них веревкой привязан Павел. Рот его заклеен скотчем. Павел только что очнулся после наркоза. Он тряс головой, пытаясь взбодриться и прийти в себя.
В это время дверь подвала открылась, вошел мужчина с шерстяной маской на лице.
Некоторое время он смотрел на Павла, затем сделал снимок фотоаппаратом, отодрал со рта Павла скотч и сел на стул напротив.
