Слышала от разных людей, призналась Дина. Но никто ничего не знает наверняка. И так как она не имеет обыкновения доверять слухам, она предпочла обратиться прямо к нему.
Пекарь поник головой. Стал жаловаться на обстоятельства. На нежелание людей платить за стол и ночлег. Ведь ему приходится держать помощника в пекарне и служанку в гостинице. Сестре одной не справиться.
Дина прониклась пониманием и спросила, за сколько он готов продать гостиницу. Потребовался еще один раунд уверений, что она его понимает, прежде чем он назвал цену.
Не теряя времени, Дина предложила тут же приобрести у него гостиницу за наличные, но за половину названной им цены.
— За наличные? — вдруг оживился он.
— Да! Но вместе с подвалом и пекарней с ее оборудованием. А вы снимете ее у меня в аренду на пять лет.
Пекарь заколебался. Потом решительно замотал головой. Пекарня — единственное, что у него есть.
Дина согласилась с ним, но сказала, что не может купить дом, фундамент и подвальное помещение которого будут принадлежать другому хозяину. Он должен это понять.
— А нельзя ли мне получить пекарню в пожизненное пользование?
Дина решительно отказалась: когда он состарится и станет недееспособным, он будет пользоваться пекарней только на бумаге, а заправлять ею станет посторонний человек. Такие условия ее не устраивают.
Пекарь опустил голову, потом неохотно кивнул, соглашаясь с ней.
— Надеюсь, пока мы не оформим документы, это останется между нами? — спросила Дина.
Он снова кивнул и протянул ей руку, белую, как мука, и почти без ногтей.
Однажды, когда Андерс сидел на скамейке возле флагштока, к нему подошла Дина.
Она остановилась, загородив от него солнце. Черный силуэт, обведенный золотом.
Он прикрыл ладонью глаза и взглянул на нее.
— Любишь здесь сидеть, Андерс?
— Да, летом. Это вошло у меня в привычку.
— Раньше я тебя здесь не видела.
— Я же слышал, как ты сказала, что хотела бы одна гулять вокруг бугра.
— И ты изменил своей привычке? Ради меня?
— Можно сказать и так.
— А сегодня все-таки пришел?
— Сегодня пришел.
Он подвинулся, освобождая ей место на скамейке. Они сидели рядом, глядя в сверкающую даль моря.
— Хороший вечер, — сказал он, не шелохнувшись.
— Да.
К берегу на веслах медленно шла лодка. Вялые волны то и дело скрывали ее от глаз. Море было большим колышущимся зеркалом.
— Что-то ты зачастила в Страндстедет.
Она смотрела прямо на солнце.
— Из нашего последнего разговора я поняла, что тебе неприятно… мое присутствие. Пересуды людей.
