Дети новолуния [роман] | страница 79

— Доброе утро, господин президент, — раздался снизу голос садовника. — Хочу поздравить вас с днём рождения. Семьдесят лет — солидный срок. Вы удивитесь, когда увидите, какую огромную тыкву я для вас вырастил.

— Спасибо, Никита. — Он немного нагнул голову, чтобы увидеть садовника.

— Желаю быть в добром здравии.

— Хорошо. Постараюсь. — Он опять уставился вдаль. Отчего-то серый крап небосвода был ему по сердцу. Когда садовник, откланявшись, намеревался удалиться, он спросил: — Скажи-ка, Никита, как ты играешь со своими детьми?

— У меня нет детей, господин президент, — отозвался садовник.

— Тогда как играл с тобой твой отец?

Ответ он не слышал, потому что он его не интересовал; у него был талант слышать только то, что для него было важно.

Ветра не было совершенно. Ещё одетые разноцветной листвой, деревья стояли недвижимые и тихие. Но в ровном, прозрачном покое тонко чувствовалось напряжённое ожидание перемен, которые очень скоро ворвутся в их светлое бытие, чтобы грубо и резко переменить его. Где-то меж ветвей просверкнул жёлтым краем медленно упадающий лист. «Куда он, такой молодой и крепкий?» — плеснула удивлённая мысль в рассеянном сознании. Он вынул из кармана трубку и сунул её в зубы. Трубка сквозила кристально чистым воздухом.

— Господи, ты куришь, дорогой?! — раздался за спиной голос жены, и вот она, укутанная в шаль, стоит перед ним, маленькая, седая, с лицом, помятым после сна, но уже смиренно просветлённым. Она всплеснула руками. — Да ещё с голой грудью! Царица Небесная, да ты простудишься! Соня, Соня, неси сюда шарф! Да скорее же, неповоротливая!

Мелкий топот позади — и отличный шотландский шарф обвился вокруг шеи.

— Запахнись, дорогой. — Жена положила руки ему на плечи: — Дорогой, дай я поздравлю тебя и поцелую. — Она выдернула трубку у него изо рта, повертела ею перед глазами, убедилась в том, что трубка пуста, расплылась в улыбке и, притянув его к себе, звонко поцеловала в губы. Затем осенила крестным знамением его грудь и воскликнула: — Юбилей, какое счастье!

— В чём ты увидела счастье? — удивился он.

— Мы вместе сорок пять лет. Разве это не счастье?

— Ну, это не точно. Когда мы познакомились, было лето. Я наверняка помню.

— Ах, ты всегда шутишь. Отец Дионисий просил передать тебе вот эту иконку святого Георгия, твою любимую, Победоносца. Она из монастыря Ферапонтова, от старцев.

— От старцев? А сколько им лет, старцам? — хмыкнул он.

— Вот Дионисий придёт, он тебе скажет.