Дети новолуния [роман] | страница 63

Завыло, завизжало всё кругом, когда, подхватывая факелами огонь с потухающих костров, они стали поджигать кибитки, юрты, стога сена, шатры. Это делали те, которые второй волной вслед накатили на лагерь. Через мгновение повсюду заполыхало крепким, трескучим пламенем, плюющим снопами искр в обезумевших людей. Кому-то из монголов удалось, изловчась в прыжке, ударом булавы высадить из седла кого-то из нападавших, кто-то сбил ещё нескольких меткой стрелой, некоторые сумели заскочить на коня, и тогда они могли биться на равных. Но кривые булатные клинки так и сыпались на их головы в чёрном дыму, будто с неба.

Небольшими отрезками они взяли длинный фронт, и потому кочевники не сразу разобрались в том, что происходит у них в тылу. Выкатив ошалело белки глаз, хрипели кони, заляпанные сажей и окровавленной плотью; мёртвые, падая, будто хотели успеть что-то сказать, а живые лишались рук, пытаясь заслонить лицо от свистящего взмаха смерти. Кто нырял под повозку, кто лихорадочно натягивал лук, кто падал, желая слиться с землёй, и был затоптан железными подковами ахалтекинских скакунов. И пока не взревел весь лагерь, надежда на спасение трепетала в пятках.

В обозе духовных лиц мгновенно возник дикий кавардак. Казалось, все бегут одновременно, но в разные стороны, а кто не бежал, тот в слезах умолял всех известных богов спасти его шкуру от случайной погибели. Всё это время ал-Мысри стоял на коленях в своей повозке и с диким восторгом наблюдал за происходящим. Пальцы вцепились в волосы, в глазах пылал безумный огонь. Он ничего не боялся. Он сам сидел на коне в чёрном платке до глаз и рубил распяленные рты, внутренне плавясь от раскалённой мести. Что-то орал под повозкой лама. В горящих балахонах и колпаках мимо проплывали, точно воспоминания, какие-то фигуры. Они размахивали руками и истошно кричали. И то, что они так кричали, подстёгивало и его кричать, выворачиваясь наизнанку, нутром, кишками, жилами, кровью, до рвоты. А когда он увидел, как прямо перед ним монгол прилаживает стрелу, чтобы пустить её в спину врагу, он вдруг встал в повозке и прыгнул монголу на спину, а когда тот попытался его стряхнуть, впился зубами ему в нос, вырвал его, дёрнув жилистой шеей, выплюнул и вцепился в ухо.

Всё продолжалось недолго, с полчаса. Чёрные всадники отступили так стремительно, что ошеломлённые монголы не успели снарядить достойную погоню. Впрочем, погоня навряд увенчалась бы успехом, ибо маленькие выносливые лошади кочевников не могли соперничать в беге с породистыми хорезмскими скакунами.