Гайдук, пораженный странным поведением противника, дал шпоры коню. Дончак, вскинув длинным хвостом, закусил удила, рванулся вперед. И в это время всадник, двигавшийся рядом с огромным черным знаменем, подобрав поводья, широким галопом полетел навстречу Гайдуку.
— Иона, чертов сын! — заревел он басом, сняв с курчавой головы кудлатую папаху. — «Я опущусь на дно морское, я подымусь под облака…» — Всадник остановил тощего, изголодавшегося коня, поправил рукой сползавшую с правого глаза черную повязку. — Спрячь пока пушку, Иона. Давай поздоровкаемся. Шутка ли, дружка ветрел! И где? В степях родной Молдавии… Не на дне морском и не в облаках…
— Здоров, Свирид! — с радостным изумлением ответил Гайдук и уставился в темную с серебристыми паутинками бороду дружка. — Откудова и куда держишь курс? — Гайдук быстрым взглядом окинул колонну одноглазого. На селянских изнуренных лошадках с подушками вместо седел сидели пестро одетые всадники, кто с русской, кто с румынской винтовками.
Гайдук подал знак рукой. Полуэскадрон, не ломая боевого порядка, перейдя на шаг, остановился.
— Идем оттудова, — взмахнув рукой в сторону Днестра, поведал Свирид. — Колошматили румынцев и зуавов, брали на абордаж помещиков. А сейчас в Бессарабии духота, как в кочегарке. Нечем стало дышать. Вот я и повел своих хлопцев на русский берег: здесь будем давить контру. А после, может, и найдем тут, на Украине, хорошую голову… Она поведет нас обратно в Бессарабию…
— Это ты молодец, Свирид! — обрадовался Гайдук. — Сейчас дел хватит всем. Всем, кто стоит за народ, за свободу, за Ленина! А как там дома? Бывал в Богатом?
Иона Гайдук и Свирид Халупа выросли в большом бессарабском селе Богатом, что по соседству с придунайским городом Измаилом, на берегу сказочного озера Катлабух. С малых лет закалялись в его шумных водах. До военной службы, не имея ни своих челнов, ни своей снасти, вместе с отцами рыбачили на широких просторах Катлабуха, обогащая кулаков Богатого. В войну опять же вместе служили на Балтике. Кочегарка миноносца «Отважный» еще больше сдружила их. По призыву председателя Центробалта Павла Дыбенко принимали участие с десантом кронштадтцев во взятии Зимнего. Потом их пути разошлись. Иона Гайдук весной 1918 года с отрядом матросов попал в Кишинев, Свирид Халупа очутился в Екатеринославе.
— Замучила наших стариков измаилская сигуранца, — упавшим голосом продолжал Халупа. — И моих и твоих. Но я не остался в долгу. Отплатил нашим дукам и за себя и за тебя, Йона. Да, друг, твой старик все ходил по Богатому и хвалился: «Я-то как чай-травка, зато мой Ионул, слава богу, вышел в крепкие дубы. Там, на Украине, он высокий начальник… паша…»
