– Грег, носилки! – крикнул человек, и из машины выскочил худой тип с носилками. – Туда! – ткнул пальцем первый, и оба кинулись к грузовику.
Бальбо внесли в импровизированную операционную, затем из нее появился доктор:
– Джентльмены, – обратился он к Тайгеру и Маку. – Через минуту я начинаю операцию. Она будет стоить пятьдесят тысяч. Вы готовы оплатить эту сумму?
– Да! – ответил после некоторого колебания Мак.
– Послеоперационное обслуживание будет стоить еще пятьдесят тысяч. Только при таких затратах я могу гарантировать вашему другу полноценное функционирование всего организма. Рана очень опасная. Вообще-то он должен был уже умереть.
Мак замялся.
– Думайте, джентльмены, – произнес доктор, заметив колебания Мака. – А я пока начну операцию.
– Секунду! – произнес Тайгер. – Ваш номер счета в банке?
Доктор достал что-то вроде визитки и протянул Тайгеру:
– Здесь есть все необходимое.
– Когда вы закончите операцию, сэр, на вашем счету будет лежать сто тысяч, – сказал Тайгер.
– Очень хорошо! – кивнул врач, скрываясь в машине.
– Где ты возьмешь такую сумму? – спросил Мак, когда они остались одни. – Я, допустим, прикинул, что смогу продать участок вместе с баром. За пятьдесят тысяч у меня бы его купили уже сегодня утром. А ты?
– Дай-ка телефон, – сказал вместо ответа Тайгер.
Он набрал номер Анхен.
– Слушаю! – услышал Тайгер сонный голос.
– Пора вставать, Анхен!
– Джон, это ты? – узнала она его.
– Да!
– Как ты тогда добрался? У тебя все в порядке?
– У меня все хорошо. Мне нужны деньги, сто тысяч.
Ну вот и все, – произнес он через минуту, возвращая трубку Маку. – Через два часа твой доктор сможет зайти в свой банк и удостовериться, что на его счету появилось свеженьких сто тысяч.
Они уже было собрались войти в дом, но на дороге блеснули фары, и к бару подъехало такси. Из него неловко выбрался грузный, совершенно лысый человек.
– Что, уже оперируют?! – крикнул он, обращаясь к Маку.
– Оперируют! – ответил Мак, и человек облегченно вздохнул.
– Как ты меня перепугал, Мак! – заговорил лысый. – Ответь мне на один вопрос: почему за человека, которому уже при жизни надо ставить памятник, хлопочешь только ты один? Не знаешь! А я тебе отвечу: потому что жизнь – дерьмо! Увесистый такой кусок дерьма, упакованный в позолоченную фольгу. А рай вот здесь, – человек ткнул пальцем в бар. – Вот в этом сарае, – он опять вздохнул. – Ладно, Мак, сколько ты мне выставишь?
– Столько, сколько ты сможешь выпить до закрытия.
