Виновен Белл, говорили сплетники. Зачем ему это делать? Да от зависти, конечно. Это же понятно всем, кому известны факты. Монсон его разоблачил, выставил на посмешище. Этот нелепый часовщик счел, что тоже может претендовать на ласки вдовы, — да разве можно себе представить, что такая женщина выйдет за лавочника, вот умора! — и, узнав, что она предпочла Монсона, Белл от зависти и ревности потерял голову. Монсон его поставил на место, и часовщик жаждал отомстить. Это очевидно. Непонятным оставалось только то, что именно сделал Белл с соперником и почему расправа не обошла стороной и его двоих приятелей. Белл достаточно коварен, чтобы скрыть улики, которые могли бы его выдать; в его уме и проницательности никто не сомневается, но это еще вернее доказывает, что преступник именно он. Это понимает всякий разумный человек, и часовщика надо отдать под суд!..
Сперва горожане смеялись над этими бреднями, учитывая, из какого источника они происходят и какие мотивы их, скорее всего, вызвали. Но жители раз за разом выслушивали одно и то же, и спустя некоторое время крошечное зерно чего-то — не то чтобы сомнений, но, пожалуй, какой-то вынужденной и смутной неуверенности — пустило корни в их сознании. То, о чем говорят так часто и так искренне, не может не иметь под собой вообще никаких основании, убеждали они себя. Нет, они не верили ни единому слову, но ведь Белл был человек непостижимый, и этого никто не отрицал. Откуда он родом и зачем приехал в этот город? Каким образом ему, столь беспорядочно устанавливавшему цены на свой товар, удавалось не только не разориться, но и вполне благополучно вести дела? Кто покупал самые дорогие часы и что происходило с товаром, не предназначенным для продажи, но тем не менее исчезавшим с полок? Как удавалось одному человеку быстро и безупречно производить столь тонкие и точные механизмы и при этом собирать и крепкие, удобные часы, продававшиеся в его лавке по самым доступным ценам? И если Монсон и его друзья и вправду в день своего исчезновения сказали знакомым, что идут к часовщику, тогда часовщик должен объяснить горожанам, в чем дело. Никакое мастерство и даже гений не освобождает человека от суда общественности, говорили добропорядочные граждане. А с приближением весны сплетни становились все гуще, вопросы все целенаправленнее. Загадка требовала разрешения.
Однажды вечером, когда лавка уже закрылась, а на улицах никого не было, в дверь черного входа постучал Локиер. Белл находился в мастерской, как и почти всегда по вечерам; дверь он открыл спустя некоторое время.
