Казалось, что часы у Белла продаются, едва он успевает их сделать. Даже те, что были «не для продажи», куда-то исчезали, и их место занимали новые. Лишь немногие часы стояли в магазине постоянно. По-прежнему стоял на полке хронометр с маленьким Арлекином, акробатические трюки которого очаровали Локиера в день его первого визита в лавку. Огнедышащий дракон, охранявший золото, драгоценные камни и скелеты в доспехах, все так же лежал в углу витрины, каждый час выгибая спину, к ужасу и восторгу ребятишек. И стоял на своем месте аккуратный павильончик из фарфора и золота, и на металле были полосы синей и красной эмали, и перед зданием каждый час маршировал туда-сюда караульный в форме, а темп ему задавали трубач и барабанщик; Локиер помнил, что эти часы тоже были в магазине всегда — ну по меньшей мере год.
В праздники в магазине Белла была толпа и настроение царило оживленное и веселое. Те немногие горожане, у которых еще не было часов работы Белла, наконец-то решались на покупку, а остальные желали сделать особенный подарок родным или друзьям. Никто не знал, как у него это получается, но Белл успевал удовлетворить возросший спрос и даже сделал великолепнейшие новые часы в виде освещенного собора, на ступенях которого хор пел гимны, а над шпилями витали ангелы. За три дня до Рождества Белл поставил эти часы в витрине, и каждый прохожий останавливался полюбоваться.
Когда наступил Новый год — а дни стояли холодные и темные, — настроение в городке переменилось. Никто не ругал ни Белла, ни его работу, никто не жаловался на цены — но теперь магазин часто пустовал, и по два-три дня в нем не было ни единого покупателя. Правда, как и раньше, регулярно заходила чета Локиер. Они иногда брали с собой и крошечную дочку. Белл держался с ними в своей прежней манере; супруги не слышали от него ни одной жалобы, но все же чувствовали какую-то перемену. В чем она заключалась, объяснить друг другу они не могли.
В клубе, где все так же собирались приятели Монсона, начали ходить новые слухи. Здесь пили, размышляли и, не имея других поводов пораскинуть мозгами, то и дело возвращались к исчезновению друзей, которому так и не было никаких объяснений. Как это бывает со сплетнями, сочиняемые истории обретали собственную жизнь, переплетались одна с другой и преувеличения подтверждались вымыслами и доказывались враками. Через некоторое время компания из клуба глубоко уверилась в правдивости собственных домыслов.
