— Живая! — с удивленной усмешкой произнес Грегори Фрост.
Мужчина поднялся, медленно подошел к девушке и, смеясь, наступил на сохранявшую мануальный импульс руку. Ника не почувствовала боли. В тот момент она уже ничего не чувствовала…
В запотевшем зеркале появился размытый силуэт обнаженной девушки. Ника не любила смотреть на свое тело. Ее раздражали многочисленные рубцы, изуродованная ожогами кожа, но больше всего она ненавидела грубый шрам почти от самого горла до пупка разлучающий грудную клетку на две, будто чужие, половины. Девушка ладонью провела по холодному зеркалу, освободив отражение лица от сырой пелены. В жаркой душевой чужое сердце забилось громче, стремительно набирая обороты. Ника умыла лицо прохладной водой и вышла из ванной.
Комната девушки выглядела убого: давно облупившееся окно и танцующие под шумным ветром выцветшие шторы; пожелтевшие стены и старый дощатый пол; железная кровать с панцирной сеткой, одинокая тумба и покосившийся шкаф. Все это являлось незаслуженным фоном для повседневного существования одной из немногочисленных представителей великородных маджикайев. До разрушения храма Рубикунда, Ника имела некоторые привилегии и небольшое состояние, но после Мерзкого Дня и смерти великородных маджикайев многое изменилось. Со всех почивших основателей и хранителей ведовского храма сняли титулы и упразднили основные преимущества, наследники были лишены собственности, а реквизиты семей отданы на хранение членам Международной Лиги Сверхъестественного. Ника не считала, что мир маджикайев изменился в худшую сторону, он просто стал другим — чужим для нее. Девушка никогда не задумывалась, что смена власти, может провести столь выразительную границу между прошлым и настоящим. А новое поколение маджикайев, словно лишенное корней соцветие, начнет вянуть так и не успев распуститься.
Мобильник оставленный на прикроватной тумбочке завибрировал, медленно, но верно передвигаясь к краю. Ника завернулась в полотенце, присела на кровать и взяла телефон. На дисплее мигал знакомый номер. Некоторое время девушка не решалась снять трубку в надежде, что абонент быстро проявит нетерпение и перестанет звонить. Но вызов длился неприлично долго, чтобы иметь смелость его проигнорировать. Ника сняла трубку и виновато спросила:
— Да, Лонгкард?
Из трубки послышался лиричный баритон.
— Здравствуй, Ника.
— Привет.
— Ты меня игнорируешь?
— Ну, почему? Я была в душе и просто не слышала звонка. К тому же мобильник стоит на вибро…
