— А ну слазь, — скомандовал он, — не то ссажу.
Шуткой здесь и не пахло, я стал спускаться. Где-то на середине столба вытащил ногу из петли, бросил на дорогу плоскогубцы. Но едва сторож нагнулся за ними, я оттолкнулся от столба и прыгнул за кусты боярышника. Сторож выругался и бросился ко мне. Я рванулся в сторону и через дыру выскочил из сада на территорию кирпичного завода. И чуть было не попал в руки шоферов, которые бросились ловить меня. Я увернулся и побежал вдоль забора. Шоферы стали бросать в меня камнями. Спасаясь от камней, я юркнул в первую же дыру и вновь оказался в саду. И попал под выстрел! Мне ожгло бок, я упал на живот, вскочил и, заорав от страха, рванулся через сад. Сторож несся следом, распаляясь все больше и больше. Ревом я сбивал себе дыхание, но, понимая, что пощады не будет, бежал. В дыре меня настиг другой выстрел — в спину. Я вывалился за забор. Впервые в жизни я пожалел, что поблизости никого нет. И тут среди ровного, как стол, пустыря, на самом его краю я увидел женщину. Она медленно шла мне навстречу. Собрав последние силы, я рванулся к ней и упал в ноги. Голосом Зинкиной матери женщина закричала на сторожа. Я понял: спасен.
Полина Михайловна, а это была она, привела меня к себе домой, заставила снять рубашку.
— Ой, господи, что на белом свете делается, — заохала она, увидев мою спину. — Он ведь убить тебя мог. Чего ты туда полез, что, тебя дома не кормят? — Она думала, что я полез за ранетками. В это время стукнула дверь, в дом влетела Зинка.
— Кто это его так? — испуганно спросила она.
— Сторож, солью, — Полина Михайловна достала из шкафа бинт, протянула дочери. — Перевяжи, а я в магазин схожу.
— Он просто садист, его судить надо! — протирая ватой мне спину, плакала Зинка, и слезы ее были мне как бальзам. Все не так уж плохо, Зинка снова была рядом, остальное пустяки, заживет.
— Ну зачем, зачем ты полез в сад? — спрашивала она. — Ведь ранетки еще совсем зеленые.
Я помалкивал: то, что мы собирались сделать, было тайной от всех девчонок и прежде всего от Зинки. Закончив перевязку, Зинка поставила греть воду, чтоб выстирать рубашку. Я сидел и рассматривал комнату. На тумбочке стоял магнитофон «Айдас».
— Вруби, — попросил я.
— Послушай, а ты умеешь танцевать? — неожиданно спросила Зинка.
— Нет. А зачем мне это?
— Хочешь, я тебя научу? Это просто.
Зинка включила магнитофон, постояла немного, прислушиваясь к музыке, и вдруг, загибая носки ног под себя и приседая, точно по канату, пошла на меня.
