– Эко диво – студень! – Солдат в усы ворчит и трубку свою раскуривать принимается. – Для такой доброй хозяйки никакого затруднения в этом контрпункте быть не должно.
– Затруднений-то никаких нет, касатик! Но и говядинки, чтобы этот мой студень делать, тоже нет.
– Как так? – удивился солдат.
– А так! – в сердцах отвечает хозяйка. – Обещали мне на нашем мясокомбинате хорошую говяжью лопатку! А сами взяли да и обманули! Сегодня утром приходят: мыши, говорят, съели. Экие бесстыжие рожи! Знаю я, что у них за мыши! Останется теперь внучка моя без студня своего любимого! Ни за что себе этого не прощу! Лучше бы я загодя в райцентр съездила да сама на рынке говядинки и купила. А я понадеялась на наших дармоедов, а все зря! Эх, да что теперь говорить!
Докурил солдат трубку, пепел выколотил и специальной медной щеточкой чашку трубочную вычистил.
– Горю твоему помочь можно, молодица, – степенно солдат говорит.
– Как же это так, кавалер ты мой заслуженный?
– А вот как! Перво-наперво, неси топор…
– Ты что это выдумал, служба?! Из топора, что ли, студень варить? Не смеши людей, не те нынче времена! Это раньше ваш брат солдат все подряд из топора варил!
Крякнул солдат от досады.
– Ну, тогда как знаешь! Я помочь тебе хотел! А ты вон чего: из топора, говоришь, студень варить! Меня, преображенского гренадера, за стройбатника комиссованного держишь, что ли?! Ну, нет!
Отвернулся солдат и брови нахмурил.
– Ой, прости, касатик! Все сделаю, что велишь. Лишь бы внучке моей драгоценной угодить! Она, поди, в науках своих совсем иссохлась! Говори, служивый, говори, чего хотел! Слова поперек не услышишь!
– Я-то скажу, – отвечает солдат. – Но сначала ты мне должна перед Господом Богом и святыми угодниками страшное обещание дать!
– Какое такое обещание? – забоялась хозяйка. – Мы люди мирные, никого не обижаем. Ежели что против государства в твоем студне есть, так нам того не надобно. Обойдемся.
– Да я не про то! А обещание такое – ни одной живой душе этот рецепт дальше не передавать! Сама готовь, а с другими не делись. Потому как рецепт этот секретный, самим государем-императором нашему полковому повару за особые заслуги пожалован. И готовят этот Преображенский студень только единожды в году, в годовщину Полтавской баталии. А уж повар-то перед увольнением в запас и мне секрет поведал. Земляки мы с ним были. На Халхин-Голе я его от верной смерти спас. Отблагодарил меня, значит. Ну, нечего лясы точить! Коли готова внучку свою побаловать, клянись перед святыми иконами никому царева секрета не передавать!
